— А медведь на них первый полезть не мог? Они для него как — добыча? Мы ведь в них тоже сначала не тех увидели. Не обычных волков.
— Они и были не обычные.
— Ты же сказал — простые?
— Простые — в смысле, без магии, ну да вы видели. Но не обычные. Егерские это волки. Прикормленные. Других вблизи города быть не может, а мы ещё не так далеко отошли. Потому волки такие крупные и стая немаленькая. Не полез бы на таких медведь, даже голодный. Они бы на него не полезли, но и он бы на них тоже. Разошлись бы краями, каждый своей дорогой.
— Прикормленные волки? Это как?
— Егеря одну стаю обязательно прикармливают. Чтобы пришлых волков отгоняла и других хищников тоже.
— Можно подумать, прикормленный волк крестьянскую скотину не будет резать или на людей нападать перестанет.
— Нет, конечно. Не перестанет. Но про таких волков егерям всё известно. По каким тропам ходят, где у них лёжки, где водопой, где волчата выводятся. Поэтому егеря и крестьян могут предупредить, и порядок быстро навести, если что-то случится. Да и вблизи от лёжек волки не кровожадничают, уходят подальше. А будь стая незнакомой, чужой — поди определи, где она бродит и что у вожака на уме. То же самое, если волк-одиночка объявится. Прикормленное зло уже почти что и не зло.
Я вспомнил, как эту проблему решили в моём мире.
— Не проще ли всех перебить? Вообще всех волков?
Бурх кашлянул и покосился на Вигату. Я смутился.
— Ну Вигата же не настоящая волчица.
— Почему это не настоящая? — поднял брови вышибала. — В бою, вроде бы, настоящей была. Или вы это о чём, мастер?
— Ну она же человек. Просто оборотень, перевёртыш.
— Человек. И волк, точнее, волчица. Вигата на нашем западном наречии и значит волчица, это имя-прозвище такое. Как у вас Тишина, мастер. Вигата — волчица, виган — волк.
— Волк — веган?
— Виган. Что с вами, мастер?
Я поперхнулся смехом и теперь силился откашляться. Но получалось плохо — смех продолжал меня душить. Видимо, на фоне отходняка после спор мухомора это было заразно, потому что Бурх с Вигатой тоже начали смеяться. Уставшие, перепачканные волчьей кровью и лесной грязью, гонимые могущественным и жестоким врагом, мы хохотали как безумные не меньше минуты.
— Ох, Ви, — сказал вышибала девушке, вытирая слёзы, когда смог, наконец, успокоиться. — Ни в жизнь бы не подумал, что твой дар способен так насмешить. Напугать — да, но насмешить... Или это вы над чем так смеялись, мастер?
— Не бери в голову, — ответил я, всё ещё истерически хихикая. — Давай лучше подумаем, как нам кровь с одежды оттереть. Если я правильно тебя понял, нам нужно сменить тактику и уходить теперь по дорогам. Ну, потому, что бой с волками показывает высокородным, что мы в лесу. И даже показывает, где примерно. А по дорогам в таком виде расхаживать всё же не стоит. А уж если в деревню какую придётся зайти или, тем более, в город... А ведь и придётся. Что будем делать? Постирушки в болоте устраивать?
Вышибала пожал плечами.
— На вас, мастер, крови попало не так много. Если безрукавку снимете, остальные пятна можно травой замазать или землёй затереть. Если, конечно, у вас запасной одёжки нет. У меня-то есть, прихватил. Запас тряпок для Вигаты и того больше. Да она может и плащ запахнуть, как будто простужена. Обновки, всё же, на другое рассчитаны, их в лесу пачкать не хочется. Если к людям в лесной грязи выйдем, сразу будет ясно, как мы шли и каким путём. Но и топать по лесу в волчьей крови тоже неправильно. Надо как-то почиститься, что ли... Вигате легче, она обернётся раз-другой, вот на ней крови и не останется. А нам с вами, мастер, нужно, действительно, кровь замазать.
— Обернётся и всё? Она что — волчицей в болоте искупается? А одежда?
— А причём тут одежда?
Вероятно, я смотрел на своих спутников с тем же искренним недоумением, что и они на меня. Поэтому вышибала, в конце концов, сказал девушке:
— Ви, перекинься. Ночью мастеру не до того было, чтобы за тобой подглядывать.
Девушка смутилась.
— Дядя Бурх...
— Ну что здесь такого?!.. Я ж тебе не нужду предлагаю на людях справить. Мало ли, что и как дальше сложится. Мастер же нам про клейма рассказал, да и про карты тоже. Вот и нам нужно всё ему рассказать-показать. Чтобы знал, чего от нас ожидать. Давай, перекинься, всё равно ведь пятна и правда лишние. Нехорошо.