— Не знаю, мастер. Но полагаю, что любой. Учат их этому.
— Я тоже так считал, пока не заметил, что высокородные очень редко пользуются порталами по одному. Обычно там сразу несколько человек собирается, перед отправлением.
— Может быть, это просто слуги? — высказала предположение Вигата. — Высокородные редко путешествуют без слуг.
Бурха же заинтересовало другое.
— Где же вы, мастер, такое наблюдали? — удивился он. — Порталы ведь от простолюдинов засекречены. Да и охраняются, думаю, очень хорошо, не подберёшься. У нас на границе портал был, так о нём, похоже, даже не все высокородные знали. Поэтому когда смертники с болот прорвались, мало кто убежать успел. Или ночные братья какой портал под себя оприходовали?
— Нет, но пытались. Так получилось, что я за тем порталом тоже приглядывал некоторое время. Вот и насмотрелся. Вигата, кстати, права — там и слуг много проходило. Точно не из одарённых. Так что засекречены порталы, конечно, засекречены, но всё же, получается, не ото всех. Что карта и подтверждает. А теперь подумайте: если бы простолюдины воспользоваться порталом ну совсем никак не могли, с чего бы это вдруг порталы стали засекречивать?..
На самом деле эта логика в империи не работала. Здесь запрещали и засекречивали отнюдь не только из очевидных соображений в пользу власть имущих. А из каких ещё?.. После пары лет пребывания в этом мире я стал понимать, из каких. И понятое мне совершенно не понравилось.
Маги препятствовали многому. В первую очередь, развитию науки и технологии. Причём не топорно, а весьма искусно. Настолько искусно, что этот мир застрял в средневековье более чем основательно.
Во-первых, были прямые запреты — как правило, категорического характера. Они делились на относящиеся к неслуживым простолюдинам, ко всем лишённым дара и вообще ко всем — даже к высокородным. Впрочем, одарённых закон мало в чём ограничивал — а если дворянин какой запрет и нарушал, наказание, за редким исключением, не регламентировалось прямо, а отдавалось на усмотрение суда равных. А судьи судили имея в виду, в первую очередь, собственные интересы — свою собственную судьбу в том случае, если кто-нибудь из них точно так же будет судим. Что приводило к легко предсказуемому результату.
Прямых запретов существовало не очень много, однако они были весьма обширны. Понятно, что запрещался любой бунт против государственной власти. Простолюдинам также запрещался любой бунт против высокородных — причём понятие бунта трактовалось здесь расширительно. Например, бунтом считался даже простой отказ выполнить распоряжение дворянина без веских на то оснований — каковыми считались, с непринципиальными оговорками, только иные распоряжения, поступившие от других высокородных. За бунт простолюдинов карали очень сурово. А уж за убийство одарённого... Даже вспоминать не хочется, н-да.
Простолюдинам запрещалось также всё, что могло послужить эффективным оружием против магов или стражи: стрелы с бронебойными наконечниками, клевцы, арбалеты и любые станковые или стационарные метательные машины. Запрещены были также металлические капканы. Шпаги тоже — но уже не столько потому, что это было эффективное оружие, сколько по той причине, что шпага являлась исключительным атрибутом дворянского сословия. Шпаги носили даже магессы — как и чёрные бархатные плащи, по которым одарённых можно было узнать издали. Простолюдин, одевшийся в бархат, или завладевший шпагой, рисковал чрезвычайно. Причём бархат не обязательно должен был быть чёрным — но за чёрный назазывали особенно жестоко.
Порох и вообще взрывчатка были категорически запрещены всем, кроме тех одарённых, что имели с ними дело по служебной необходимости — например, для горных работ. Простолюдинам были запрещены также яды и дурманы — не все, в некоторых нуждались аптекари и целители. Имелся официальный перечень запрещённых препаратов, с которым можно было ознакомиться в любой аптеке. Крепкий алкоголь также был запрещён всем, кроме фармацевтов и лекарей — вино и пиво, это пожалуйста, как и сидр, и любые иные подобные напитки; но вот за самогон или, тем более, за самогонный аппарат любого простолюдина, не обладающего патентом лекаря или фармацевта, сразу отправляли на рудники.
Но кроме прямых запретов с ужасными карами за их нарушение имелись и более коварные ограничения. И этот второй тип невидимых пут, изобретённых высокородными, сдерживал развитие местной цивилизации не хуже первого.