Вот тут-то маги и вошли. Двое юнцов и один постарше. Ну, как юнцов — маги стареют очень медленно, но достигается это во многом за счёт притормаживания развития в некоторых областях. Так что реальный возраст мага определить по его внешнему виду и даже поведению на публике очень трудно. А если уж речь идёт о магессе, так практически невозможно. Просто те двое магов помладше выглядели лет на семнадцать-девятнадцать, а третий смотрелся лет на двадцать пять или двадцать восемь. Хотя в действительности любому из них могло быть сколько угодно, вплоть до столетия или даже больше.
Лысый рыжеусый вышибала, скучавший у двери, углядев плащи из чёрного бархата и шпаги под ними, тут же замер по стойке «смирно», чем выдал в себе бывшего вояку. А хозяин таверны мигом бросил препираться с каким-то склочным постояльцем, чем занимался, похоже, с самого утра. Шустро выбежал из-за стойки и склонился в глубоком поклоне. Его оппонент склонился ещё ниже.
Редкие посетители обеденного зала повскакивали со своих мест, шумно отодвигая лавки и роняя на пол посуду и снедь. Я тоже вскочил, ухитрившись, однако, ничего не уронить. Раздражать магов в мои планы не входило совершенно.
Однако мне не повезло. Возможно, именно моя ловкость и привлекла внимание одарённых, а может быть, они с самого начала разглядели мой кубок — серебрянный, тонкой восточной работы, мало вязавшийся с образом мелкого купца или приказчика. То есть, ничего особенного в этом не было — даже небогатый купец мог позволить себе подобную вещь. Но всё же кубок был дороговат, малодоступной цены для таких, каковым я прикидывался. Заурядный купчишка скорее уж накопил бы на большую, но простую чашу из сплава подешевле. А тут именно кубок с красивым чеканным узором и дорогим чернением, блеск почти чистого серебра... В общем, кубок взгляды притягивал.
Ирония судьбы заключалась в том, что всё это великолепие я не ценил — мне просто нужна была серебрянная посуда, способная хотя бы немного обеззараживать воду и напитки. Роскошный кубок достался мне случайно, я рассматривал его лишь как удобную ёмкость из серебра высокой пробы, не более того. Я даже собирался его продать и купить на вырученные деньги что-нибудь проще и дешевле, но всё как-то руки не доходили. Ну и привык я к нему — очень уж он оказался ухватистым, да и объём у него был ровно такой, какой нужно.
— Выметайся.
Это старший маг сказал мне, ничуть не сомневаясь в результате. Ещё бы — разве простолюдин рискнёт спорить с дворянином?.. Лишённые дара не возражают высокородным — все способные на такую глупость давным-давно перевелись. Или подыхают на имперских рудниках. Или дрожат от страха где-нибудь в глухих лесных чащах, других вариантов нет.
Я судорожно сглотнул, закивал, кое-как, едва попав, сунул нож в ножны и взялся за кубок.
— Кубок оставь.
Это было неожиданно. Маги почти всегда вели себя с простолюдинами бесцеремонно и даже унизительно, но до прямого грабежа в общественных местах обычно не опускались. Да и не было в грабеже простолюдинов особого смысла — любой дворянин являлся состоятельным человеком с самого посвящения, наличие проявленного дара гарантировало ему или ей не только множество привиллегий, но и пожизненную государственную ренту. А многие одарённые владели угодьями такого размера, что и эта немаленькая рента по сравнению с их доходами просто терялась. Так что отнять что-нибудь у простолюдина одарённый мог вздумать, пожалуй, лишь из невразумительных хулиганских побуждений. Ну, или если что-то вдруг срочно понадобилось, а нечто подходящее присутствовало поблизости только у простолюдина.
Кубок отдавать не хотелось, но делать было нечего. Не лезть же из-за него в драку с магами, в конце-то концов. Однако, по-видимому, мимолётное колебание всё же отразилось на моём лице и старший маг чуть нахмурился. В моё сознание тут же проникли холодные и цепкие щупальца чужой воли — одарённый специализировался на магии разума.
Я показал ему страх — липкий, парализующий, подчиняющий человека полностью. Маг усмехнулся и сказал:
— Гуся можешь взять.
Я опять закивал, поставил кубок на стол и вцепился в гуся. Моя челюсть дрожала, а движения были робкими и суетливыми. Гусь выскальзывал из моих трясущихся рук, пачкая стол и рукава рубахи всё ещё горячим жиром. Маг потерял ко мне интерес и принялся внимательно разглядывать симпатичную рыжеволосую девушку, вышедшую в зал из кухни.
— Раздевайся.
Девушка стояла столбом, смотрела на мага и не двигалась. Хозяин таверны дёрнулся было к высокородному, вероятно, собираясь упасть ему в ноги — девушка была его дочерью и помогала ему вести дело — но тоже обречённо застыл. То ли осознал заведомую безрезультатность такой попытки, то ли подчинился мысленному приказу одарённого. Двое других дворян тем временем сосредоточенно занимались какими-то приготовлениями: один отдавал команды посетителями таверны и местным слугам, покорно сдвигавшим к стенам столы и лавки, другой с пафосным, но всё же немного наигранным трепетом расстилал на самом большом столе, перенесённом в центр зала, чёрную бархатную скатерть.