Я вспомнил о магах-погодниках. Если благоприятным климатом империя была обязана своему географическому положению, то всегда хорошей погодой — уже дворянам. Одарённые следили за погодой постоянно и делали это, надо признать, отлично — погодные катаклизмы случались в империи чрезвычайно редко. Град, ураган, наводнение, заморозки или засуха были здесь явлениями из ряда вон выходящими. И если что-то подобное всё же происходило — то уж явно не случайно, а в результате каких-то намеренных действий одарённых. Что тоже бывало — однако всё же очень редко. Маги понимали, что от погоды зависит сельское хозяйство, поэтому обеспечивали крестьянам стабильно хорошие условия для производства продукции. Что, впрочем, не мешало им относиться к тем же крестьянам, как к человекообразному скоту, наделённому разве что самыми зачатками разума.
Вообще, знай маги о том, что мы уходим по лесу, они могли бы просто вызвать ливень над этими землями. Непрерывный, на всё это время — то есть, на пару дней. Мы бы, скорее всего, выжили, но пришлось бы нам несладко. И нас не составило бы больших трудов взять, как только мы вышли бы к людям искать крышу над головой. А мы бы вышли, причём быстро — выдержать ливень продолжительностью хотя бы в сутки без хорошего укрытия очень трудно. Особенно если ливень холодный — а маги могли устроить и это. Что ж, возможно, отцу Вигаты всё-таки удалось оттянуть внимание и гнев высокородных на себя. И они сейчас ищут в первую очередь его... или уже нашли. Это не исключало поисков остальных причастных, даже просто свидетелей — я знал, что дворяне, мягко говоря, не жалуют тех, кто видел убийство высокородного, не без оснований полагая таковых источником нежелательных слухов. Но, всё же, враждебный интерес дворян к таким простолюдинам был существенно меньше, чем к самим убийцам. Если так, если Дирис и правда добился того, что убийцей магов считают его одного, наша ситуация заметно лучше, чем мы полагаем. Хотя, с другой стороны, если бы маги вызывали дождь — он бы смыл наши следы. Что могло идти вразрез с выбранной высокородными стратегией нашей поимки.
Я бесшумно поменял позу — дежурный не должен позволять ногам затекать, от его тела и разума требуется постоянная готовность к действию — и прислушался. Лес жил обычной ночной жизнью: где-то вдалеке ухал филин, в окрестном подлеске робко шуршал какой-то мелкий зверёк, на кустах и деревьях стрекотали цикады, замолкая там, откуда доносился производимый зверьком шорох. Очень удобно — звуковой фон, создаваемый цикадами, был невязчив, почти незаметен, но вот паузы, прорехи в нём ощущались сразу. Врагу будет трудно подобраться незамеченным. Хотя, конечно, если это будут маги...
Так или иначе, мы сделали всё, что могли. И всё, пожалуй, правильно. Нам нужно выспаться перед тем, как выходить к людям. Вот и отсыпаемся. А до того мы шли, шли, шли. Петляли, как только могли. И ручей пересекали несколько раз, и по его дну брели, и даже на дорогу выходили и прошли по ней несколько сот шагов — чтобы потом опять свернуть в лес. Расчёт был на то, что если преследователи всё же каким-то образом выйдут за нами на дорогу, то дальше потеряют наш след, затоптанный другими путниками.
Кроме того, перед тем, как встать на ночлег, мы установили на подходах к стоянке несколько ловушек с растяжками. На этот раз я делал их основательно и правильно, механика получилась почти безупречной. В ручье я подобрал кремнёвые окатыши, из которых изготовил наконечники мини-копий, чем весьма впечатлил Бурха и Вигату. Все ловушки были оснащены также надутыми бычьими пузырями, как и в прошлый раз — если задеть растяжку, пузырь громко лопнет, поднимая тревогу.
Пузыри, пузыри... Я поднялся, стараясь оставаться в тени дерева, возле которого сидел и медленно, внимательно прислушиваясь, переместился на насколько шагов в сторону. Новое место показалось мне чуть более удачным — тень гуще и расположение менее очевидное, если пытаться вычислить вахтенного, непосредственно его не углядев.
Пузыри, да...