Ритуал. Маги собрались провести здесь ритуал. Для этого им потребовался кубок, для этого нужна была девушка.
Сказать, что я удивился — значит, ничего не сказать. С тем же успехом маги могли попытаться выковать в таверне меч, пошить бальное платье или выдуть из цветного стекла декоративную вазу. Проводить ритуал в таверне... Что мешало этим трём одарённым просто выехать из города и найти на природе подходящее место? Добыть кубок и жертву они могли и по дороге, невелика проблема.
Так или иначе, дочь тавернера будут то ли насиловать, то ли убивать, то ли всё вместе. А мой кубок — осквернять. Ну и сама таверна после проведения ритуала тоже вряд ли останется таверной. Если вообще уцелеет, конечно.
Значит, всё кувырком. Придётся драться.
Я ухватил таки жареную птицу, сделал шаг по направлению к выходу, споткнулся, засеменил, выронил гуся, споткнулся уже об него и с грохотом упал, комично растянувшись на дощатом полу. Упал, естественно, в сторону мага разума, до которого оставалось уже совсем почти ничего, после моего падения он оказался от меня на расстоянии вытянутой руки.
Похоже, маг всё же почувствовал неладное — несмотря на то, что я непрерывно транслировал ему панический страх через оставленное в моём сознании щупальце. Но сделать одарённый уже ничего не успел. Полый шип с ядом из корня сумеречной лилии вошёл в его бедренную артерию. Организмы магов устойчивы к ядам, но этот яд особенный — очень сильное снотворное, да ещё и с эффектом галлюциногена. Поэтому маг разума стремительно отправился в мир завораживающих снов, нескончаемых и чудесных, а я принялся разбираться с его спутниками.
Спутники среагировали оперативно — над моей головой пронесся ураган из острых осколков посуды, а там, где я только что стоял, вспыхнул огненный столб. Я ответил из духовой трубки — против быстро двигающихся преметов у любого мага есть кинетический щит, но вот воздушную завесу мои противники вряд ли догадались поставить. Так и оказалось — поэтому вылетевшая из трубки болотная паучиха шлёпнулась точно на воротник одного из дворян. Значит, через четверть минуты дворянчик будет уже не опасен — но эти четверть минуты нужно ещё продержаться. А ведь второй юнец тоже никуда не делся и продолжал яростно атаковать меня огнём, отчего в таверне начал разгораться пожар.
Что ж, может, это и к лучшему. Меньше останется улик.
Я бегал от этого юнца по всему залу, прячась за опрокинутой мебелью и сбивая зародыши пламени резкими взмахами прихваченного по пути медного подноса. Мне приходилось помнить и о метателе осколков, который всё ещё был на ногах — и тоже очень целеустремлённо пытался меня убить, обстреливая с разных сторон всякими острыми предметами. Защищаться от них было трудно — они, действительно, летели буквально со всех сторон. Хорошо ещё, что зал таверны не отличался такими уж большими размерами и высокородному злюке тупо не хватало пространства, чтобы разогнать их по-настоящему. Иначе те две щепки, что уже сидели у меня в плече, прошили бы меня насквозь.
Наконец, мне удалось приблизиться к центральному столу и грубо сдёрнуть с него ритуальную скатерть. В глазах мага-огневика мелькнул священный ужас, а я отбросил поднос, рванулся вперёд и накрыл обалдевшего дворянчика скатертью, одновременно поворачивая его и отталкивая, чтобы подставить под очередной снаряд, пущенный в меня другим противником.
Снарядом оказался длинный кованный костыль — вероятно, расшатанный и выдернутый из стены, где он служил крюком. Костыль угодил огневику точно в голову, глубоко воткнувшись с неприятным хрустом; огневик обмяк у меня в руках и я понял, что для него всё закончилось.
А вот последний дворянчик почему-то никак не хотел утихомириться. Убив своего товарища, он взвыл протяжным фальцетом и попёр на меня как взбесившийся носорог, толкая перед собой настоящий вихрь из всего колюще-режущего, до чего только смог дотянуться.
Это была проблема, серьёзная — хотя бы уже потому, что время работало на него, в любой момент таверну могла посетить городская стража, прибежавшая на шум или просто зашедшая пообедать. Ну а что делают с простолюдином за убийство высокородного, мне не хотелось даже вспоминать. Причём по моему ощущению времени злобный дворянчик уже должен был валяться на полу и скулить, сдирая с себя кожу, под которую проникли многочисленные клещевидные паучата. Но маг не валялся и не скулил. Вместо этого он атаковал с безумной яростью, пытаясь проткнуть меня сразу в сотне мест и одновременно искрошить в мелкие кусочки.