(Карлос Кастанеда. “Дар орла”, гл.10)
Потом Зулейка обучала Кастанеду действиям с ним. Думается, однако, что он описал не всё, что ему рассказывали.
Та точка, где собирается второе внимание, распложена как раз там, где указывал Хуан Тума при нашей первой встрече, приблизительно в полутора футах перед серединной точкой между желудком и пупком и в 10 см вправо.
Зулейка приказала мне массировать это место, двигая пальцами обеих рук по этой точке, как будто я играю на лютне. Она заверила меня, что рано или поздно я почувствую, как мои пальцы проходят через что-то густое, подобное воде, и что в конце концов я нащупаю свою светящуюся оболочку.
Продолжая двигать пальцами, я ощутил, как воздух становится всё гуще до тех пор, пока не стал какой-то густой массой.
Неопределённое физическое наслаждение распространилось по мне; я подумал, что прикасаюсь к нерву своего тела, и тут же понял глупость такой мысли и абсурдность всего этого. Я остановился.
Зулейка предупредила меня, что если я не буду двигать пальцами, она ударит меня по голове. Чем дольше я продолжал волнообразные движения, тем ближе к телу я чувствовал почёсывание. В конце концов оно оказалось в 20-15 см от моего тела. Во мне как будто что-то осело. Я действительно считал, что могу чувствовать впадину. Затем последовало ещё одно неземное ощущение. Я засыпал и тем не менее был в полном сознании. В ушах у меня звенело, а затем я почувствовал, как какая-то сила опрокинула меня на левый бок, не разбудив. Эта же сила меня скатала, очень туго, как сигару, и вмяла внутрь щекочущего углубления. Моё осознание осталось там, неспособное проснуться, но в то же время так туго накрученное на само себя, что уснуть я тоже не мог.
(Карлос Кастанеда. “Дар орла”, гл.13)
Второе внимание
Вот так Кастанеда описывал ощущения, предшествующие переходу во второе внимание:
...в этих особых обстоятельствах я действительно ощутил во время одной из сессий, как берёт контроль моё второе внимание.
Первым шагом была необычайная трудность дыхания; не так, чтобы было трудно вдыхать и выдыхать и не так, чтобы мне не хватало воздуха, просто моё дыхание внезапно изменило ритм. Моя диафрагма начала сокращаться и вынудила среднюю часть моего живота двигаться с большой скоростью. В результате получилось самое быстрое дыхание, какое я когда-нибудь знал. Я дышал нижней частью лёгких и ощущал сильное давление на кишечник. Я попытался безуспешно прервать судорожные движения моей диафрагмы. Чем усиленней я пытался, тем бесполезней это становилось. Зулейка приказала мне позволить телу делать всё, что нужно, и даже не думать о том, чтобы направлять или контролировать его. Я хотел послушаться её, но не знал как.
Спазмы, которые длились, наверно, от 10 до 15 минут, утихли так же быстро, как и появились, сменившись внезапно другим странным и потрясающим ощущением. Я ощутил его вначале как очень странную щекотку, как физическое чувство, которое нельзя было назвать приятным или неприятным, — это было что-то, похожее на нервную дрожь. Она стала настолько интенсивна, что это заставило меня сфокусировать своё внимание на ней, чтобы определить, в какой части тела она имеет место. Я был поражён, когда понял, что она отсутствует в моём физическом теле, а находится снаружи его, но тем не менее, я всё же её чувствую.
(Карлос Кастанеда. “Дар орла”, гл.13)
А вот как он в него попал:
После этого Зулейка взялась за другой отдел своего учения. Она стала учить меня двигаться. Она начала свой инструктаж, скомандовав, чтобы я поместил своё осознание в среднюю точку тела. В моём случае средняя точка находится ниже среднего края пупка. Она сказала, чтобы я подметал ею пол, т.е. делала качающиеся движения животом. В течение бесчисленных сессий я пытался выполнить то, что приказывал мне голос. Она не позволяла мне уходить в состояние спокойного бодрствования, её намерением было привести меня к ясному восприятию подметания пола своей средней точкой, пока я нахожусь в пробуждённом состоянии. Она сказала, что находиться в левой стороне сознания — достаточное преимущество для того, чтобы хорошо выполнять упражнение.