Но хакеры — народ неугомонный, и мы с одним корешком пошли к мосту. Я ловил в реке рыбу и подумал о том, что видеть рыбу во сне — это к деньгам. Мысль перевела меня в ОС, я сел на дюне и начал намеренно ждать друга. Он появился, сначала, как спрайт (когда видишь в ОСе людей, они тусклые; а когда встречаешь человека или существо в осознанке, они яркие, как бы подсвеченные изнутри; ну, типа, как если сравнивать два кадра — из старого цветного фильма на плохой плёнке и из раскрашенного ремикса наших дней). Есть определённая техника, с помощью которой спрайты могут вводиться в ОС...
Короче, мы встретились, стоим на дюне, и Мост от нас неподалёку. А дюна высокая, метров 15, и внизу на берегу реки мы вдруг увидели круг диаметром в метра три. Внутри круга нарисован крест. Рядом стоят люди. Один из них лёг на крест, и над ним, на высоте 30-40 метров, материализовался чёрный диск. Я сначала подумал, НЛО (только не смейтесь). Неужели эти чубрики и до снов добрались? Но из диска вышел луч, коснулся человека, и спрайт стал почти чёрно-белым. Он поднялся, шатаясь направился куда-то в сторону, а его место занял другой человек.
Так что подкормка летунов похожа на добровольное донороство. Мы сами приходим в назначенные нам места, ложимся в круг на перекрестие и ждём, когда “хозяин” коснётся нас своим лучом (дланью, вниманием?). Эта сцена лишь неуклюжее описание, которое мой ум может выцедить из “увиденного” события. Возможно, у вас это будет иначе.
Мы с другом пошли к Мосту. Он выглядел ажурной металлической конструкцией между двух берегов западной реки, которую я до сих пор считаю пределом своего тоналя. Всего-то каких-нибудь метров 200, но противоположный берег был иллюзорным, в радужном мареве — и вроде там горы, и есть какой-то проход. По боковым сторонам моста возвышались пилоны (типа как на Александрийском в Париже). Они заканчивались матово-белыми дисками.
Едва мы ступили на Мост, летун возник над нами — чуть впереди. Мой друг (опытнейших хакер) подмыл из сновидения в мгновение ока. А я пошёл вперёд. Ажурные боковые бортики моста превратились в решётки, по которым заструились синие и зелёные змейки молний. Решётки поднялись вверх, изогнулись, сплелись над моей головой, образуя свод, и тут из летуна вырвался луч. Он попал в один из пилонов. Вся конструкция моста превратилась в раскалённый гриль. Пространство вокруг наполнилось мощным статическим напряжением. Любое движение вызывало сноп разрядов, которые жгли мозг, глаза, впивались в тело. Наверное, я дёргался как припадочный. Дышать было нечем. Бетонное покрытие подо мной превратилось в решётчатую структуру. Ноги постоянно проваливались. Короче, жуть.
Я решил дойти до середины и посмотреть что будет дальше. Да и то ведь — влип, как придурок. Думал, какая разница, где умирать — метром ближе, метром дальше. На середине от меня осталась только оболчка – внутри всё выгорело. Но ОС не исчезало, и концентрация была настолько сильной, что я видел всё — воздух, состоявший из вытянутых в стороны огненных капель; летуна, который опустился на последний пилон моста и распухал, превращаясь в чёрную, огромную и блестящую пиявку. До края оставалось метров пятьдесят. Всю видимость закрывали сполохи огня и молний. Я споткнулся, упал на плавящиеся прутья остова и удивился, что с руками на фига не происходит. Подняться на ноги было невозможно. Пространство надо мной давило с неимоверной силой. Мне только удалось взглянуть на летуна и усмехнуться. Типа, врёшь — не возьмёшь. И всё. Проснулся свежий, как огурчик.
На следующий день мы с одной знакомой женщиной стояли на автобусной остановке, намереваясь отправиться на важную встречу. За спиной раздался треск (о, как он был похож на разряд молнии с того мостика). Стена трёхэтажного дома треснула, накрыла остановку, тротуар и всех людей, которые там находились. Двое умерло на месте, трое — в больнице. Моя знакомая отделалась переломом ключицы и сотрясением мозга. Её отбросило на проезжую часть, а так бы — хана. Мне раздробило переносицу, расщеплёной доской пробило бок, а поскольку я два часа находился под завалом, то, в общем-то, чудом не погиб от потери крови. В газетах потом писали, что здание находилось на реконструкции. Строительный мусор продавил перекрытие третьего этажа, и дальнейшее обрушение привело к падению стены.