— Стефани, ты и сама прекрасно знаешь ответ. Если не работа, чем мне заниматься? Всю жизнь сидеть взаперти? — Мел испытывающие смотрит на меня. — Вечно избегать проблем?
За два года я привыкла к опустошённости Мелиссы. По-настоящему понять, что переживают и чувствуют люди — невозможно. Я единственный человек, которому Мел доверяла. Но даже мне, она не рассказывала всего пережитого в приюте. Мало говорила о трагедии с семьёй. Всё держала в себе.
Внутри сильной девочки, ледяные скалы, что отказывались таять.
— Я просто переживаю за тебя, — поджимаю губы, еле сдерживая подступающие слёзы. — Не хочется, чтобы ты вновь проходила через все эти депрессии, панические атаки и пачками пила таблетки, от которых люди становятся похожими на зомби.
— Я справлюсь. Много раз справлялась и в этот раз смогу. Тем более рядом есть ты, — улыбнувшись, подруга гладит меня по руке.
— Передай Норе и Нилу, что если ещё раз подобное повторится, я им устрою такую взбучку! Лично выпотрошу и скормлю дворовым псам!
— Не сомневаюсь, — усмехается Мелисса.
— Тебя кто-то из них подвёз до дома? — выражение лица Мел меняется.
— Не совсем, — если слышно бормочет. — Вернее сказать, совсем нет.
— Что это значит?
— Парень, из ресторана... — нервно переплетает пальцы.
В голове складывался пазл, но фрагментов недостаточно.
— Мел, объясни нормально. — требую я.
— Нечего объяснять, он помог мне и сам довёз до дома, — с раздражением отмахивается Мелисса.
Губы растянулись в кривой ухмылке.
— Герой значит, — тихонько хихикаю.
— Перестань! Не хочу обсуждать это.
— Отрицание — первая стадия, — всё ещё ехидно смеюсь.
Подушка, лежавшая рядом, недолго заставила себя ждать и прилетела мне в лицо.
— Ладно, ладно. У меня завтра собеседование, нужно подготовиться. А ты, даже не смей улизнуть на работу! — грожу ей пальцем.
— Даже если бы и хотела, то не смогла, — Мелисса жмёт плечами. — Мне дали две недели отпуска.
— Ну и отлично! Пусть помучаются без тебя. Тебе принести чай с лимоном?
— Буду признательна! И, Стеф, — разворачиваюсь на полпути, — у тебя всё получится, я верю в тебя. Только подумай ещё раз, нужно ли тебе это.
— Спасибо.
***
Оправдать ожидания родителей хотят многие. Это позволяет рассчитаться с ними. Ведь они так много вложили в тебя. Тратили деньги и нервы, свои лучшие годы. Всё, для того чтобы ты стал достойным человеком. Вот и я пыталась — заслужить одобрения отца. А его меркам достоинства, я могла соответствовать только в том случае, если окончу университет на отлично и устроюсь в престижное место во Франции.
После всех дел располагаюсь в гостиной, захватив с собой все необходимые материалы. Из пяти компаний мы могли выбрать любую, вопрос лишь в том, выберут ли нас. Но мне нужна только «Аct Group». Одна из крупнейших юридических компаний, филиалы которой расположены по всей Европе. Попасть туда огромная удача. При удачном прохождении это будет весомым плюсом в трудоустройстве здесь или в любой другой компании. Я шла к этому с первого курса.
«Отец будет гордиться мной» — проносится в мыслях.
Утро же следующего дня, выдалось сумасшедшим. Будильник не прозвенел, я не успела сделать укладку и нормально позавтракать. Опоздала на автобус, пришлось добираться на такси. Мы простояли в утренней пробке тридцать минут, а для нашего маленького города это весомо.
Вбегая в здание университета, останавливаюсь возле большого зеркала. Упрямо пытаюсь подправить макияж, что размазался. Всё шло не по плану. И от этого, волнения только прибавлялось.
— Доброе утро, любимая, — этот противный голос узна́ю из тысячи. Не отвлекаюсь, продолжая борьбу с лицом.
— Эй, ты вздумала игнорировать? — схватив крепко за локоть, Чак резко разворачивает к себе.
Градусы раздражения повышаются. В такой и без того испорченный день, мне только его не хватало.
— Руки убери, не до тебя сейчас, — предупреждаю я.
Наигранный смех мерзко отзывается внутри меня.
Чак наклоняется ко мне практически вплотную. Его бледно-серые затуманенные глаза вглядываются в каждый сантиметр кожи. Стараюсь выдать полную безразличность. Но внутри бешено заколотилось сердце. Кажется, даже не дышу, лишь бы он не заметил моей уязвимости перед ним. Но тело, всё же невольно ёжится.
— У тебя пятно на жакете, — ухмыльнувшись, заявляет Чак.
Отпрянув, я проверяю одежду. Чувствую себя слабодушной дурой: снова не выдержала эту пытку. Сломалась под его натиском.
— Ещё увидимся любимая, — он грубо придвигает к себе и целует в макушку. Мне стало мерзко от себя. Тошнотворно от него. Что нас могло объединять? Он казался совсем другим. Но верно говорят, узнать до конца человека никогда не получится.