Зато в самом центре двора стоял Лёха Карпов в окружении своей верной свиты, что хоть немного подняло настроение.
— А как тебе Карпов? С ним бы ты тоже замутила? — шепнула я подружке, незаметно стреляя глазами в сторону популярной компашки.
— Да ты чё?? Карпов — придурок и бабник! Мутить с ним? Только через мой труп! — твердо отчеканила Ритка.
Да уж… кто бы тогда знал, что два года спустя она с удовольствием лишится с этим бабником девственности, и ещё чуть позже едва не наложит на себя руки, страдая от неразделенной любви. Так же никто не мог сказать нам заранее, что наша третья хорошая подруга, Нелли, сделает от него аборт, так как этот козел без зазрения совести встречался одновременно с ними обеими. Вот что популярность, смазливая мордашка, ну и разумеется Жигули вишневого цвета, делает с умами глупых студенток-первокурсниц…
Но все это будет потом, история сейчас не об этом. Хотя к Карпову мы еще вернемся.
А сейчас пока назад, к нашим баранам, а если быть точнее, к Савве с Женькой.
На утро следующего дня мне сообщили, что с репетициями все идет по плану, и так как вчера ее пришлось отложить, сегодня меня отпускают с последних двух уроков, дабы наверстать упущенное. Вы даже себе представить не можете как злилась Ритка! Она всегда училась очень хорошо, и именно благодаря ей по многим предметам мои оценки в четверти были незаслуженно завышены. В точных науках Ритка была для меня незаменимым помощником, когда как я, была ее правой рукой в гуманитарных предметах. В общем, мы здорово дополняли друг друга все годы обучения. Прогулять целых два урока для Риты было сродни кощунству! Поэтому она, взяв с меня обещание, что без нее, относительно пацанов, я предпринимать ничего не буду, чуть ли не со слезами осталась в школе, а я на всех парусах полетела в ДК.
Еще издалека я заметила знакомый черный мотоцикл, и две фигуры на кортах в тени огромного дуба. Задрав нос к небесам, и чуть ли не спотыкаясь, я гордо прошагала мимо. Меня ужасно разозлило, что сегодня Савва понравился мне больше, чем в прошлый раз! Боковым зрением я проследила за его реакцией. Он хитро стрельнул в мою сторону серыми глазами… Серыми. Постойте-ка, я была готова поклясться, что позавчера они были зелёными! Странно. Выпустив сизое облако дыма, Савва принялся бессовестно меня рассматривать.
— Ты глянь-ка, даже не поздоровалась… — обратился он то ли ко мне, то ли к Женьке, то ли к самому себе.
— А чего рано так? До репетиции еще полчаса, — спросил у меня Женька, стряхивая пепел.
— Разве? — вытащив руку из кармана, я взглянула на свои старенькие, но любимые часы, с коричневым кожзамовским ремешком. — Ну… мне гитару еще настроить надо.
— Ну вообще, да. Заняться есть чем. Пойдем Женёк, тоже инструменты свои настроим. — Савва снял свой шлем с руля, и щелчком избавился от окурка, промазав при этом мимо урны. Я, открыв тяжелую дверь, окунулась в приятную знакомую прохладу. На моем лице играла довольная ухмылка.
Он точно на меня запал.
-
Репетиция прошла отлично. Коллектив более менее сработался и подстроился друг под друга. От игры Саввы все были в полнейшем восторге! Чистый, сложный инструмент. Я пятьдесят раз извинилась перед собой за свое глупое хихиканье в первый день. Этот человек полностью преображался беря в руки скрипку. Закрыв глаза, он будто погружался в мир музыки. Черты лица разглаживались, ресницы трепетали, а на губах играла лёгкая полуулыбка. В такие моменты он был невероятно красив и гармоничен. Я смотрела на него открыв рот, будто завороженная. Казалось, что его огромная лапища вот-вот раздавит хрупкий смычок… Буря, просто буря эмоций! И первые эротические импульсы… Но настолько тонкие, что я не предала им тогда абсолютно никакого значения.
Целый день все шутили, подтрунивая друг над другом, пререкались, и, естественно, напропалую флиртовали. Виталик был в своём репертуаре — король лямуров, его любимым делом было собрать вокруг себя по-максимуму девчонок, и плести им всякие «интересные» байки, половину из которых он придумывал тут же на ходу. Девчонки хихикали, Виталик ликовал.
Я же больше общалась с Саввой и Женькой. И если с Женькой мы быстро нашли общий язык, наши разговоры протекали легко и ненапряжно, то с Саввой дело обстояло немного иначе. Он был колючим, дерзким, постоянно пытался меня задеть или покритиковать. Мою игру, мои слова, мои движения. Во всем он находил подвох, и с огромным удовольствием на него указывал. Я тоже старалась не отставать, и отвечала колкостью на колкость. Со стороны могло показаться, что мы не разговариваем, а перекидываемся ежами. Меня жутко бесила эта его манера, и в то же время очень нравилась. Каждым своим словом я хотела указать Савве его место: «вот тебе! так тебе! получай!». «А, ты так? — читалось в его надменных глазах, — тогда лови обратно». Женька над нами потешался, но всегда принимал мою сторону. Мне было приятно заручиться его поддержкой, но не более, а он, видя мое добродушное расположение, расстилался еще сильнее, что, безусловно, играло не в его пользу. Ну кому нравится, когда все просто? На фоне друга он проигрывал во всем! А вот холодный Савва, наоборот, интересовал меня все больше и больше… После репетиции, все, уставшие, но довольные собой, стали собираться по домам.