— Ты умна, не так ли? — сказал он, проводя пальцем по моему подбородку. — Но, кажется, недостаточно.
Прежде чем успела среагировать, он обхватил мое лицо ладонями, заставляя запрокинуть голову. Его поцелуй был грубым, с привкусом водки и сигар. Я подавилась, пытаясь вырваться, но он только усилил хватку.
— Ты задела чувства Джеральда, так что вполне естественно, что он получит тебя первым.
Мое внимание снова переключилось на Джеральда, который теперь приближался ко мне, его член всё еще торчал из штанов. Мое сердце замерло, когда я поняла, что произойдет дальше.
Мой брат был прав. Здесь нет героев.
Толстая рука Джеральда схватила меня за горло и потащила к дивану, мои протесты едва были слышны. Уинстон наблюдал сзади, с довольной ухмылкой на лице, как будто мое унижение было специально для него. Каждый из них двинулся, чтобы занять свою позицию, один держал мои руки над головой, а другой помогал Джеральду раздвинуть ноги. Его толстая рука схватила кружевную ткань нижнего белья и разорвала его, обнажив меня. Я извивалась и пыталась оттолкнуть его от себя бедрами, но он был слишком тяжелым, слишком сильным. Хватка остальных на моих запястьях и лодыжках заставила закричать от боли. Дыхание Джеральда обжигало мое лицо, его глаза были дикими, когда он возился со своими брюками, позволяя им на этот раз упасть до лодыжек. Когда Джеральд расположился на мне сверху, я приготовилась к боли и насилию, зная, что это неизбежно. Когда он вошел в меня, почти потеряла контроль. Но я отказывалась плакать или показывать какую-либо слабость. Каждый толчок ощущался как удар кинжалом, и моя душа замирала. Глаза горели от обиды и боли, когда я смотрела на их лица. Они наслаждались этим – извращенной властью и контролем, которые они имели надо мной. Я должна была подавить желание открыть рот. Должна была молчать и терпеть боль – но внутри горел огонь, который невозможно было укротить.
— Он внутри? — спросила я, смеясь.
Уинстон и другой мужчина разразились смехом, их тела покачнулись, так как воздействие алкоголя и наркотиков сделало их ноги ватными. К сожалению, Джеральд не оценил юмора. Его лицо исказилось от гнева, а глаза потемнели.
— Ты сука! — взревел он, ударив меня по лицу. От пощечины в голове прошла ударная волна, на мгновение ослепившая меня.
— Переверните ее и держите. Я покажу тебе, что происходит, когда ты проявляешь ко мне неуважение. И каждый раз, когда захочешь сесть, будешь вспоминать, кто был у тебя заднице.
Я вырвалась из рук Уинстона и со всей силы ударила кулаком в лицо Джеральда. Его нос издал тошнотворный хруст, столкнувшись с костяшками моих пальцев, он отшатнулся, схватившись за лицо, взвыв от боли. Уинстон и другой мужчина посмотрели на Джеральда, а затем снова на меня, на их лицах был явный шок. Удовлетворенная ухмылка скользнула по моим губам, я откинула несколько прядей волос с лица, хихикая, когда Джеральд зажал свой нос, кровь хлынула, просачиваясь между его пухлыми пальцами.
Пронзительный звук пожарной сигнализации раздался словно по команде, и из разбрызгивателей над нами хлынула вода, за считанные секунды окатив нас всех.
— Какого черта? — перекрикивал шум Уинстон. — Давайте выбираться отсюда!
Они повернулись и вышли из комнаты, а я упала на диван, откинув голову назад, позволив холодной воде стекать по лицу. Посмотрела на потолок, чувствуя странное чувство облегчения, нахлынувшее на меня. Это было почти комично – как сильные мужчины выбежали из комнаты, спотыкаясь о собственные ноги и поскальзываясь на мокром полу, пока я сидела там, промокшая и в эйфории от триумфа.
Но более того, это был символ надежды.
Может быть, Вселенная наконец-то сжалилась надо мной и проявила милосердие?
Я рассмеялась от этой мысли.
Да, конечно. Вселенная была непостоянной сукой, и она еще не закончила меня трахать.
— Хейвен! О, боже, что ты делаешь? Там пожар! Вставай! — Оливия, одна из танцовщиц и по совместительству моя самая близкая подруга в клубе, ворвалась в комнату. Светлые волосы прилипли к лицу, она была босиком, загорелое тело резко контрастировало с клубными огнями.
Я посмотрела на нее со своего места у дивана, не делая никаких усилий, чтобы пошевелиться. Наблюдая, как она на цыпочках вошла в комнату, осторожно, чтобы не поскользнуться на мокром полу.
— Хейвен? — ее голос задрожал от беспокойства, увидев, в каком я состоянии. — Нам нужно идти.
Я выдавила слабую улыбку, морщась, когда попыталась сесть.
— Начинаю думать, что «трахни меня» – это основная идея клуба, Лив, — пошутила я, медленно поднимаясь с дивана и вставая на ноги. Тело было тяжелым, глаза жгло от воды, а лицо болело, боль от нападения Джеральда напомнила, что мне, вероятно, следовало держать рот на замке.
Но разве это интересно?
Происходящее было сплошным хаосом и когда мы обе, спотыкаясь, выбежали в коридор, воздух был насыщен дымом. Танцоры и посетители бежали из здания, столпившись у выхода. Всё промокло насквозь, и я не могла не испытывать чувства удовлетворения. Несмотря на боль и унижение, которые только что пережила, нанесла небольшой ущерб, по крайней мере, их самолюбию.
Дойдя до главной сцены, мы услышали, как телохранители выкрикивали инструкции всем, выводя людей из здания на холодный ночной воздух. На улице было слышно, как вдалеке громко завыли сирены, и Оливия с беспокойством посмотрела на меня, коснувшись щеки, где я уже чувствовала болезненный синяк.
— С тобой всё в порядке? Они причинили тебе боль, да?
Мне удалось выдавить из себя фальшивый смешок:
— Я буду жить.
Оливия обняла меня, крепко прижимая к себе.
— Ты самый сильный человек, которого я знаю, Хейвен. Всегда была такой. Однажды ты будешь свободна. И мы будем сидеть на пляже, попивая текилу.
Кивнула, крепко обнимая ее. Как бы мне ни хотелось верить, что эта жизнь временна, я знала, что для меня это не так.
Может быть, Оливия и смогла бы когда-нибудь сбежать, но я была в ловушке.
Я не стала дожидаться, пока ко мне подойдут брат или отец. Вместо этого протиснулась сквозь толпу и подошла к своей машине – гладкому матово-серому Range Rover на задней парковке. Хотя большая часть жизни была кошмаром, фамилия Бенсон имела преимущества. И если я собиралась постоянно быть использованной и контролируемой, то хотя бы могла найти утешение в регулярных приступах шопинг-терапии. Но когда я подошла к машине, леденящая дрожь пробежала по позвоночнику – ощущение, что за мной наблюдают, всё никак не уходило. Я огляделась вокруг, ничего особенно подозрительного не заметив, кроме толпы у входа в клуб и пожарных машин, с визгом въезжающих на парковку. Игнорируя неприятное чувство, подкрадывающееся к позвоночнику, набрала код на машине и нажала кнопку разблокировки. Range Rover дважды просигналил в ответ. Открыла дверь, скользнула на водительское сиденье и достала ключи от машины из сумочки, которая лежала в отделении за экраном GPS. Отбросив паранойю, завела машину и переключила передачу на «драйв», пытаясь сосредоточиться на дороге впереди.