Эвелин нерешительно шагнула вперед, ее глаза блестели от слез.
— Хейвен, — тихо сказала Эвелин, и ее голос дрожал от эмоций. — Я знаю, что это шокирует, и у тебя должно быть так много вопросов. Но, пожалуйста, поверь, что твой отец и я никогда не переставали любить тебя или горевать о твоей потере.
Кассиан утвердительно кивнул, его глаза затуманились.
— Когда мы думали, что потеряли тебя, это разрушило нас. Если бы мы знали, если бы был хоть малейший намек на то, что ты жива, мы бы перевернули мир с ног на голову, чтобы найти тебя. Обещаю, я заставлю Абеля Бенсона заплатить за то, что он украл тебя у нас.
Я сглотнула комок в горле, пытаясь всё обдумать.
— Я… я не знаю, что сказать. Это всё так сложно принять.
Арчер шагнул вперед, слегка улыбнувшись:
— Я знаю, что мы только что познакомились, но я всегда чувствовал, что часть меня… отсутствует. Как будто мне чего-то не хватает. Теперь я знаю, почему, — он протянул руку. — Я бы очень хотел узнать свою сестру, если ты мне позволишь.
Слезы текли по моим щекам, когда я медленно потянулась, чтобы сжать его руку.
— Я… я тоже этого хочу.
Кай нежно, успокаивающе обнял меня. Я черпала силы в его надежном присутствии рядом со мной. Повернувшись к своим биологическим родителям, я прерывисто вздохнула.
— У меня миллиард вопросов. И многое, через что нужно пройти. Но… я хочу попробовать. Быть семьей. Настоящей.
Эвелин сдавленно всхлипнула, новые слезы потекли по щекам, когда она нерешительно потянулась ко мне. Я шагнула в ее объятия и позволила крепко обнять. Это было странно и в то же время как-то гармонично, словно давно забытое воспоминание всплыло из глубин моего сознания. Кассиан обнял нас обеих, его большое тело окутало нас теплом и безопасностью.
— Мы не будем торопиться, — пробормотал Кассиан. — Узнаем друг друга, наверстаем упущенное время. У нас вся жизнь впереди.
Я кивнула ему в грудь, слишком переполненная эмоциями, чтобы говорить. Впервые в жизни я почувствовала, что принадлежу этому месту – своей настоящей семье, Каем.
Арчер присоединился к объятию, его руки обняли нас всех.
— Больше никаких секретов, — твердо сказал он. — С этого момента мы проходим через всё вместе. Как семья.
Сегодня была первая ночь в моей жизни, когда казалось, что Дьявол лично явится за мной и утащит меня в Ад, куда мне и дорога. Я давно смирился со своей судьбой – «сколько веревочке не виться, а конец всё равно будет». Если мне суждено умереть, то, по идее, должно быть легче от того, что умираю рядом со своим братом Арчером. Я бы знал, что сделал всё возможное, чтобы уберечь Хейвен, в том числе поставил двух охранников у ее комнаты, пока сбегал с ребятами и сеял хаос на территории этого скользкого ублюдка.
Но только убедившись, что у меня есть запасной план, потому что я не был готов покинуть этот мир, не зная, что я уничтожил каждого члена семьи Хейвен, который мог найти ее и причинить боль. Чего я не учел, так это того, что она была более упрямой, чем я думал. Была причина, по которой у нее было прозвище «маленький ягненок», потому что, несмотря ни на что, эта неугомонная женщина всегда жертвовала собой, чтобы спасти людей, которых она любила и о которых заботилась. Поэтому, когда Алекс записал это видео, я знал, что она придет.
Она ничего не могла с собой поделать.
Это было в ее природе.
Мой прекрасный, самоотверженный ягненок стоял перед нами, и впервые в жизни я нашел причину хотеть пережить то, что Алекс запланировал для нас.
Не просто выжить, а жить ради нее.
Ее глаза пристально следили за каждым движением брата, пока он произносил свою театральную речь, и именно тогда я понял, насколько я недооценил ее силу и мужество. Она была не просто хрупким ягненком, которому нужна была защита – она была львицей, готовой сражаться за тех, кого любила. Она знала о рисках и опасности, с которыми столкнется, придя сюда, но стояла прямо, непоколебимо и была готова сделать всё, что потребуется, чтобы вернуть нас домой – вернуть меня домой.
Тео и наши люди появились ровно за секунду до того, пока не стало слишком поздно, вызвав просто огромный спектр эмоций. Я никогда не забуду выражение лица Алекса, когда он понял, что для него всё кончено. Всё, о чем я мог думать, это как добраться до своей девушки.
Она была для меня всем.
Ничто не имело значения.
Никто не имел значения.
Мы были с ней против всего мира.
Навсегда.
Когда пыль осела, а хаос утих, я стоял рядом со своей королевой, наблюдая, как Алекса и его людей выстраивают в линию перед нами. Я дал обещание, что освобожу Хейвен от семьи, и я намеревался сдержать свое слово, по одному придурку за раз. Она молча смотрела, как я разливаю бензин по клубу, но большую часть я приберег для мужчин, которые стояли перед ней.
— О Боже! — раздался голос Милы позади нас. — Арчер!
Арчер посмотрел на нее с улыбкой, подошел и притянул к себе. Я знал, что он был так же благодарен, как и я, что Тео и Дэмион прибыли вовремя. Поэтому, когда Арчер подвел Милу к Хейвен, я знал, что это был самый критический момент в их жизни.
Это тот самый момент, когда ты делаешь единственно правильный выбор, когда пути назад уже не будет. Выбор, который перевернет всё с ног на голову, оставив после себя только выжженную землю.
Арчер затащил отца Милы, Уинстона Грея, в комнату и заставил его встать на колени рядом с Александром Бенсоном, после чего его тоже облили бензином.
— Что, блядь, ты делаешь? — закричал Уинстон, пытаясь освободиться от пут. — Ты знаешь, кто я?
Мила бесстрастно посмотрела на него. Ее глаза были холодными и беспощадными.
— Я точно знаю, кто ты, — сказала она. — Ты тот мужчина, который должен был защищать меня, но вместо этого причинил мне боль. Настоящие отцы так не поступают.
Глаза Уинстона расширились от шока, а рот открывался и закрывался, как у рыбки, вытащенной из воды.
— Мила, пожалуйста, — умолял он. —Я твой отец. Ты не можешь так со мной поступить.
Но она лишь покачала головой, разочарованно улыбнувшись.
— Ты перестал быть моим отцом в тот момент, когда заключил сделку с Дьяволом, — сказала она, голос был едва громче шепота. — Тебе больше не разрешается так себя называть. Я рада, что маме не пришлось узнать, каким человеком ты являешься на самом деле.