Моя любимая.
С юных лет я всегда была очарована грозами. Бурлящие облака, врезающиеся друг в друга, словно воюющие армии в небе, пленили меня. Вспышки молний, пронизывающие небеса, сопровождаемые оглушительными раскатами грома, придавали каждой грозе ощущение завершенности, словно это был конец меланхоличной мелодии перед началом следующей. Стук дождя по окну успокаивал меня своим гипнотическим ритмом. Я потянулась за графином виски, налила в стакан еще немного и почувствовала, как тепло разливается по телу.
Делая маленькие глотки из стакана, выскользнула из постели и пошла на кухню. В холодильнике не оказалось продуктов, но мне удалось найти немного ванильного йогурта.
Мысленно отметила, что нужно как можно скорее сходить в продуктовый магазин.
Держа ложку в руке, бедром закрыла ящик для столовых приборов и направилась обратно в спальню. Как только зашла в комнату, меня обдало холодным ветром. Потребовалась минута, чтобы понять, что я оставила двойные балконные двери широко открытыми, а занавески развивались, словно потусторонние сущности. Звук проливного дождя и ветра теперь отчетливо слышался в комнате.
Гроза на улице усиливалась, комнату освещали вспышки молний, а низкий раскат грома эхом разнесся по небу. Я всегда ценила необузданную энергию и мощь. Меня потянуло на балкон, к ветру и дождю, к громким раскатам грома и молнии – той молнии, которая освещает самые темные места. Переступила порог и оказалась под стеной дождя, падающего с неба. Дождь хлестал по коже, очищая меня, стоящую под ливнем. Ощущение было одновременно резким и бодрящим, когда мое сердце билось в унисон с эхом грома. Молнии освещали пространство вокруг, отбрасывая тени и блики, которые танцевали на мокрых кирпичных стенах. Я стояла там, полностью открытая и уязвимая для стихий, принимая грубую силу матери-природы. Ветер неистово трепал волосы и нес с собой запах пропитанной дождем земли и влажной листвы, я восхищалась этим хаосом. Закрыла глаза, откинула голову назад и позволила буре поглотить меня, наслаждаясь ее первобытной энергией.
Мысли сразу же вернулись к татуированному незнакомцу.
Почему, закрыв глаза, я видела только его лицо?
Покачала головой, пытаясь избавиться от его образа, но безрезультатно. Может быть, из-за виски, или, может, Джеральд ударил меня сильнее, чем думала, но я клянусь, что услышала его голос позади себя. Быстро обернулась, вглядываясь сквозь стену дождя в свою темную комнату, напрягая глаза, чтобы сфокусироваться, ожидая увидеть его. Прошло несколько секунд, и разразилась гроза, и как раз в тот момент, когда вокруг меня прогремел гром, небо озарила молния. На мгновение мне показалось, что я вижу его силуэт в капюшоне на фоне вспышек молний снаружи. С каждой вспышкой, озарявшей небо, он, казалось, приближался, пока не оказался прямо в дверном проеме. У меня перехватило дыхание, когда я отшатнулась, споткнувшись о стул и рухнула на пол.
Падая, ударилась затылком об угол ближайшего стола, и, прежде чем вокруг потемнело, всё, что могла видеть, были пронзительные голубые глаза, смотревшие на меня из темноты.
Соблюдение правил не было моей сильной стороной. Я знал, что Арчер будет в ярости, если узнает, но в ту минуту, когда встретился взглядом с Хейвен Бенсон, дочерью главаря банды Коллекционеров, не смог устоять. Серьезно, собирался только наблюдать. В конце концов, находился там именно для этого.
Всё должно было быть просто.
Зашел и вышел.
Понаблюдать за взаимодействиями жалкой семейки, ведь технически, Хейвен являлась ее частью.
По крайней мере, я убедил себя в этом.
Но всё оказалось не так просто.
Пока я смотрел, как она танцует, что-то внутри меня изменилось. Ее темные волосы каскадом ниспадали по спине, словно полночная река, а глаза впились в мои в гипнотическом трансе. Последовал за ней в гримерку, не в силах противиться притяжению. Ее глаза были темно-зелеными и мерцали, как солнечный свет, просачивающийся сквозь листья, словно кольца серебра, обволакивающие спокойную летнюю воду. Когда мы стояли лицом к лицу, ее непоколебимое неповиновение зажгло во мне незнакомый трепет. Но волнение превратилось в ярость, когда я стал свидетелем того, как ее брат – кусок дерьма, Александр, обращался с ней – предлагал своим друзьям – подонкам и, что интересно, отцу Милы, за которым мне было поручено наблюдать. Теоретически Арчер не мог винить меня за то, что я следил за Хейвен, поскольку это также означало следить за Уинстоном Греем и всеми, кто был связан с Коллекционерами. Но в глубине души я знал правду – меня тянуло к Хейвен, как мотылька на пламя, и теперь миссия оказалась связана с чем-то более опасным, чем мог себе представить.
Мне это было на руку: то, что было запрещено раньше, теперь официально разрешено.
Когда я увидел, как Александр тащил ее обратно в комнату, словно она была всего лишь куском мяса, даже не человеком, я был в ярости. И будь проклят, если этот бурлящий горячий хаос в крови, не заставил бы меня что-то с этим сделать. Прокравшись в VIP-комнату по соседству, закурил сигарету и небрежно бросил ее на шикарный диван, с удовлетворением наблюдая, как пламя уничтожает бархат. Огонь охватил его за считанные минуты, как голодный хищник, пожирающий свою добычу. Треск огня громко разнесся по маленькой комнате, заглушая все остальные звуки, пока дым поднимался вверх, наполняя воздух токсичным, едким запахом. Как только заработала пожарная сигнализация и включились разбрызгиватели, понял, что это сигнал смешаться с толпой и исчезнуть за входной дверью. Я наслаждался хаосом, который создал, наблюдая, как посетители в панике покидают клуб, а Коллекционеры спешат потушить пламя. Ожидая снаружи в Импале, знал, что девушка в конце концов появится, испуганная и уязвимая. Конечно, я был безрассуден, но именно поэтому мне пришлось просить услугу у Тео, технического гения и такого же психа, который мог удалить любые доказательства моих действий.