Наблюдал, как она устроилась на своей плюшевой кровати, свет от телевизора отбрасывал туманное свечение на ее черты. Глаза, обычно острые и настороженные, теперь были мягкими, это трогало что-то глубоко внутри меня. Она потянулась к тумбочке, схватив потертую фотографию. Смотрела на нее со смесью тоски и печали. Я напрягся, чтобы увидеть изображение со своей точки обзора в тени, но оно было слишком далеко, чтобы разглядеть какие-либо детали. Она открыла ящик приставного столика и сунула туда фотографию, прежде чем закрыть его и направиться в ванную. Как только она закрыла дверь, я подождал, пока не услышал, как включился душ, и еще несколько секунд после, прежде чем быстро пойти к прикроватному столику.
Мне нужно было увидеть, что заставило ее стать такой уязвимымой, какое воспоминание преследовало так ярко, словно призрак в темноте. Фотография была старой и выцветшей, края слегка загибались от возраста и износа. На ней молодая версия Хейвен ярко улыбалась рядом с женщиной с темными волосами, которая держала руку на плечах Хейвен, словно защищая. Они выглядели счастливыми и беззаботными, что резко контрастировало с женщиной, топившей свои печали в алкоголе. Кто была эта женщина, которая занимала такое важное место в ее сердце? Какая трагедия разрушила их идиллическое существование, разбив всё вдребезги на обломки воспоминаний, которые преследовали ее, когда она смотрела на фотографию? Я видел, как ее глаза блестели от непролитых слез.
Порылся в нижнем ящике, и на моем лице расплылась озорная улыбка, когда я обнаружил целый арсенал секс-игрушек, тщательно разложенных в аккуратный ряд. Коллекция Хейвен была впечатляющей – множество размеров и форм. Некоторые были маленькими и незаметными, в то время как другие были больше и впечатляли. Исходя из дизайна и цвета, я понял, что они предназначались для разных случаев. Мысль о том, как она ублажает себя, заставила член пульсировать в узких джинсах. Я взял ярко-розовый и поднес к носу, вдыхая опьяняющий запах ее кожи, смешанный с пьянящим ароматом возбуждения. Гортанный стон сорвался с губ, когда меня поглотили яркие фантазии. Я представил, как она использует его на себе, пальцы скользят вместе с игрушкой внутри, трутся о чувствительный клитор, как звучат влажные звуки ее стонов и как тело дрожит от удовольствия. Моя рука двигалась почти инстинктивно, поглаживая растущую эрекцию, пока я трогал прохладный силикон. Голод становился сильнее с каждой фантазией, которая проигрывалась в сознании.
Она всё еще была в душе, но ее запах пропитал комнату: ваниль и сахар с ноткой амбры витали в воздухе, сводя меня с ума. Я растянулся на кровати, позволяя сладкому аромату окутать меня. Пока теплая вода душа стекала по ее телу, я представлял, как рот и язык скользят по каждому сантиметру ее кожи. Как зеленые глаза расширялись от шока и желания, тело напрягалось, когда я облизывал и сосал ее плоть. Целовал ее живот, а руки оставляли огненные следы на коже. Чувствовал, как она дрожит под моими прикосновениями, стоны наполняли воздух, когда я сосал идеально розовые соски, которые затвердевали под моими ласками. Я представлял ее на коленях с блестящей от возбуждения киской, пока она гладила себя игрушкой. Ее тихие стоны перерастали в крики экстаза, когда она достигала кульминации.
Видение приблизило мой собственный оргазм. Яйца напряглись, сперма выплеснулась мощными струями, покрыв мою руку. В муках одного из самых интенсивных оргазмов, которые я когда-либо испытывал в одиночку, остатки запаха Хейвен отпечатались на моих рецепторах и простынях подо мной. Не мог не задаться вопросом, испытывала ли она такое же удовольствие в момент своего освобождения.
Шум воды в душе резко прекратился. Паника нахлынула на меня, я услышал слабый звук, пока она вытиралась полотенцем. Торопливо застегнув джинсы и расправив покрывало, положил игрушку в карман – сувенир, пропитанный ее возбуждением, чтобы переждать, пока не смогу оказаться внутри ее сладкой киски.
Мерными шагами отступил в свое укрытие за дверью спальни. Затаив дыхание, наблюдал, как она вышла из ванной, завернувшись в розовое полотенце. Девушка позволила полотенцу упасть на пол с непринужденной грацией, стоя голой и мокрой на несколько соблазнительных секунд, прежде чем скользнуть в черную футболку с изображением группы, не потрудившись надеть трусики.
Каждый нерв в моем теле пульсировал от отчаянного желания поглотить ее, ощутить сладость между бедер.
Но я сопротивлялся.
Скоро я объявлю ее своей собственностью.
Не имело значения, осознавала она это или нет.
Зверь внутри меня уже знал вкус этого ягненка, и я не собирался останавливаться, пока не услышал бы, как она выкрикивает мое имя.
Желание к ней стало всепоглощающей огненной бурей, грозящей разорвать меня на части. Это чувство, которое мне было незнакомо, но наслаждение от боли ожидания захлестнуло меня. Удалось сохранить самообладание, оставаясь скрытым в тени, пока она шла к бару, наливая еще один стакан виски. Когда она сидела на кровати, вытянув подтянутые ноги, свет от телевизора отбрасывал тени на безупречную кожу, она совершенно не осознавала моего присутствия или того, насколько была близка к тому, чтобы быть поглощенной моим ненасытным голодом. Я знал, что это неумолимое желание в конечном итоге поглотит нас, но до тех пор… я оставался окутанным тьмой, ожидая… наблюдая… желая…
Вспышка молнии озарила небо, назревал шторм. Начался сильный дождь, заливая всё на своем пути. Но Хейвен стояла там, казалось, не тронутая стихией, как будто она была ночным созданием, которому самое место в тени. Я наблюдал за каждым ее движением, чувствуя странную смесь желания защитить и любопытства, бурлящую во мне. Вышел из тени, мое высокое тело отбрасывало длинную тень в тусклом, мерцающем свете. Дождь продолжал лить как из ведра, капли каскадом падали на ее черные волосы, словно жидкое серебро.
Она была прекрасна.
Ветер хлестал, дергая футболку, задирая ее и предоставляя мне возможность взглянуть на эти чертовски великолепные ноги. Она не обращала внимания на бурю, взгляд был устремлен в небо. Я не осознавал, что произнес ее имя, пока она не обернулась, прищурившись и вглядываясь в темноту.