Она не отступила; вместо этого, выдержав мой взгляд, заявила:
— Ты меня не напугаешь.
— Возможно, мне следует это сделать, — ответил я, что прозвучало как предостережение.
Но вместо того, чтобы прислушаться, она расправила плечи и встретила мой взгляд лоб в лоб.
— Я имела дело с кое-кем похуже, чем ты, — усмехнулась она. — Рискни.
Ее вызов повис в пространстве между нами, побуждая меня сделать следующий шаг.
Воздух потрескивал, пока мы стояли, запертые в безмолвной битве силы воли. Я сделал шаг назад, нарушая напряженность момента.
— Очень хорошо, маленький ягненок, — сказал я, и в голосе прозвучало веселье. — Да начнется игра.
Я оттолкнул ее и зашагал ко входной двери. Чувствовал, что она сверлит мою спину глазами, любопытство смешивалось с решимостью. Я не ожидал, что она последует за мной, но, когда она сделала это, ее шаги были нерешительными, но целеустремленными. Я понял, что мы оба полны решимости перехитрить друг друга. Повернулся к ней лицом, увидел в глазах блеск вызова, точно как у меня.
— Ты не можешь уйти, не объяснив, какого черта вломился в мою квартиру и следишь за мной, как какой-то придурок.
— Придурок? — насмешливо повторил я. Взгляд упал на ее лицо, освещенное светом настольной ламы. И тут я увидел его – темно-фиолетовый синяк, украшающий ее подбородок. Он резко выделялся на оливковой коже, словно зловещее пятно.
Веселье исчезло, сменившись волной защитного желания. На мгновение мое самообладание дрогнуло, и маска безразличия соскользнула с лица.
Должно быть, она заметила эту перемену, потому что в ее глазах мелькнула тень неуверенности, прежде чем неповиновение возросло в десять раз, и она снова собралась с духом.
— В чем дело? Не говори мне, что ты сейчас чувствуешь себя виноватым, — слова были полны горечи. — Думаешь, сможешь меня запугать?
Глубоко вздохнул, пытаясь унять ярость.
— Кто это сделал? — слова сорвались с губ прежде, чем я успел их остановить, в тоне прозвучала искренняя обеспокоенность.
— Чт…? — глаза проследили за моим взглядом, и когда она поняла, что я говорю о синяке на лице, ее челюсть сжалась, она отвела взгляд. На лице промелькнуло затравленное выражение.
— Кто. Сделал. Это. С. Тобой? — спросил я, подчеркивая каждое слово.
— Это неважно, — коротко ответила она, пытаясь замять вопрос. Она подняла подбородок, смелость сквозила в этом простом движении. Но что-то в том, как она избегала моего взгляда, подсказало, что это имело куда большее значение, чем она показывала.
Не задумываясь, протянул руку, решительно поднял ее подбородок, заставляя посмотреть в глаза.
— Или ты скажешь, кто сделал это с тобой, или я убью всех, кто был в клубе сегодня вечером.
Угроза тяжело повисла в воздухе. Она уставилась на меня широко открытыми зелеными глазами.
— Ты не посмеешь.
— Рискни, — бросил я вызов, имея в виду именно то, что говорил.
— Ты с ума сошел.
Она попыталась вырваться, но я крепко держал ее на месте.
— Ты понятия не имеешь, — прорычал я. — Теперь рассказывай.
Огонь в глазах погас, когда она, казалось, пересмотрела свою прежнюю браваду.
— Я… я не знаю, кто он. Он какой-то друг Уинстона Грея.
— Имя, — резко потребовал я.
Она помедлила, прежде чем ответить:
— Джеральд.
Кровь закипела при упоминании этого имени.
— Фамилия?
— Не знаю, — теперь ее голос был едва громче шепота.
Неважно. Я бы его нашел с фамилией или без.
Сжал кулаки, жажда мести терзала всё мое существо.
— Кто еще?
— Что значит «кто еще»?
— Кто еще поднял на тебя руку?
— Нет, больше никто. Только Джеральд.
— Ты лжешь, — обвинил я ее холодным и убийственным тоном.
— В смысле? — она попыталась вырваться, но я отказался отпускать.
— Ты мне лжешь, — повторил, глядя ей в глаза.
Она настороженно посмотрела на меня, боль промелькнула за вызовом.
— Слушай, не знаю что ты напридумывал, но уверена, тебе следует уйти, пока не стало слишком поздно.
Уже слишком поздно.
— Похоже, убийство всех людей в клубе не является для тебя достаточным стимулом, чтобы сказать правду.
— Знаешь что, я закончила этот разговор. Может, мне позвонить брату, и сказать его головорезам приехать сюда, чтобы избавиться от тебя.
Она выпрямилась, повернув голову, по-видимому, чтобы выполнить свою маленькую угрозу и позвонить брату.
Но я даже близко не закончил с ней.
— Или, может быть, твой брат придет сюда и еще немного тебя побьет, — резко бросил я.
Она повернула голову в мою сторону, глаза сузились, кипя от злости.
— Ты ничего не знаешь.
Она попыталась пройти мимо меня, но я схватил ее за руку, останавливая. Ее кожа была ледяной, а мышцы напряглись под моей хваткой.
— Я знаю, что в следующий раз, когда твой брат поднимет на тебя руку, я оторву ее и засуну ему в задницу.
— Тогда ты глупее, чем кажешься, — усмехнулась она.
То, как она оскорбила меня, вид розовых губ, приоткрывшихся ровно настолько, чтобы обнажить идеальные зубы, только усилило во мне желание заявить на нее права.
— Твой брат может считать себя Альфа-волком, но позволь мне прояснить кое-что: я – волк покрупнее, разорву его на части и оставлю гнить там, где его никто никогда не найдет, — сказал низким и опасным голосом.
Огонь, который мерцал в ее глазах, грозил поглотить всё ее существо.
— Отпусти. Уходи, — прорычала она сквозь стиснутые зубы.
На мгновение мы замерли, и напряжение стало ощутимым.
— Не говори, что я тебя не предупреждал.
С этими словами отпустил ее руку и отступил назад. Выжег ее образ в памяти, прежде чем повернуться и выйти за дверь, плотно закрыв ее за собой.
Холодный дождь снаружи ударил, словно пощечина. Я попытался избавиться от назойливого ощущения насилия и хаоса, текущего по телу, но кого, блядь, я обманывал? Я наслаждался этим, жадно принимая тьму, которая поглощала меня. Дикий Дьявол внутри требовал удовлетворения, даже если это означало потребность оставить след из трупов на ее пороге.
На этот раз она не пошла за мной, но я крикнул достаточно громко, чтобы она услышала, прежде чем исчезнуть в коридоре: