Пока я пробиралась сквозь густой подлесок, звук ломающихся веток под ногами эхом разносился по безмолвному лесу. Я напрягла слух, отчаянно ища хоть какой-то признак того, что приближаюсь к месту вечеринки. Но чем дальше я продвигалась, тем больше, казалось, смыкались деревья, отбрасывая жуткие тени, которые танцевали в лунном свете. Паника от осознания того, что я заблудилась охватила меня, угрожая завладеть чувствами. Сердце бешено колотилось, дыхание участилось, и я отчаянно желала увидеть знакомые гирлянды или услышать голоса тусовщиков на вечеринке – что угодно, что помогло бы мне вернуться в безопасное место.
Сердце пропустило удар, когда ветка хрустнула позади меня, звук прорезал тишину, словно нож. Я замерла на месте, дыхание перехватило. Страх и неуверенность, охватившие мой разум, были ощутимы, и мои глаза напряглись, чтобы увидеть хоть что-то в темноте.
— Кто там?
Темнота, казалось, сомкнулась вокруг меня, когда я закричала в пустоту, голос дрожал от страха. Сердце стучало как отбойный молоток в груди, каждый удар отдавался в ушах, пока сквозь него не прорвался знакомый голос.
— Хейвен? — голос бармена, словно луч надежды в темноте, позвал меня по имени. Он вышел на поляну. При виде него меня охватило облегчение, смыв страх и неуверенность. — Что ты делаешь здесь одна?
— Мне срочно нужно было позвонить. Может укажешь, в каком направлении вечеринка?
— Да, конечно, — улыбнулся он и подошел ко мне. — Но ты уверена, что хочешь вернуться? Я ведь только пришел. Может, мы могли бы немного развлечься.
Я была прижата к корявому дереву, его острая кора впивалась в обнаженную кожу, а он нависал надо мной с опасным блеском в глазах. Страх, словно холодная рука, сжимал сердце, мешая здраво мыслить.
— Вообще-то меня кое-кто ждет, так что мне, наверное, пора идти.
— Разве? — его слова были пронизаны опасным подтекстом, леденящее напоминание о потенциальной угрозе, которую он представлял, когда его высокая, массивная фигура приближалась ко мне.
Я изо всех сил старалась, чтобы мой голос звучал ровно, изображая уверенность, но сердце бешено колотилось от страха. От него пахло водкой, затуманивая чувства и оставляя меня на его милость.
— Да. Мой парень.
— Твой парень, да? Потому что ты сказала мне, что только что приехала и изучаешь обстановку.
Блядь, блядь, блядь.
Этот блондинистый придурок оказался не таким тупицей, как я думала. Он схватил меня без предупреждения, руки начали блуждать по моему телу, трогая, против воли, в то время как его невнятные слова насмехались над моими протестами.
— Ты пьян и собираешься сделать что-то, что может плохо для тебя закончиться, — твердо сказала я.
— Это правда, детка? — невнятно пробормотал он в ответ.
— Я не детка. И если ты не уберешь от меня руки в течение следующих пяти секунд, я закричу, и когда Арчер, Тео или Кай придут, чтобы разобраться, почти уверена, они изобьют тебя до полусмерти.
— Братья заняты шлюхами, которые отсасывают их члены. Здесь только ты и я. Давай, я сделаю так, что ты не пожалеешь ни об одной секунде. Позволь мне оказать тебе радушный прием.
— Слушай, пьяный придурок. Мне неинтересно играть с тобой в эти игры. Отвали.
Он только рассмеялся и продолжил лапать меня, его губы нашли путь к моей шее. Я сделала единственное, что смогла придумать, и ударила его коленом в пах так сильно, как только могла, заставив отпустить меня всего на мгновение. Я воспользовалась возможностью, чтобы протиснуться мимо и убежать.
Однако не успела далеко уйти, как столкнулся с чем-то твердым, как скала. Я решилась посмотреть, что же остановило меня на пути к побегу, отступила назад, увидев его.
Кай.
Он не смотрел на меня. Его внимание было сосредоточено на светловолосом спортсмене, который отошел от моего удара коленом по «фамильным драгоценностям».
— О, привет, чувак! — пробормотал бармен, пытаясь сохранять спокойствие. — Мы с Хейвен знакомились поближе. Знаешь, поскольку она недавно в городе, я подумал, что окажу ей теплый прием. Ты знаешь, о чем я.
Бармен рассмеялся, на лице была улыбка, но в глазах был страх.
— Это так?
— Да, чувак. Ты же знаешь, как это бывает. Эти цыпочки не могут устоять перед нашим обаянием.
— Нашим?
Его лицо побледнело, когда он понял свою ошибку, явно недооценив серьезность своего положения. Пока он говорил, загорелый цвет лица стал болезненно-серым.
— Я не сделал ничего плохого. Эта стерва флиртовала со мной, поэтому я подумал, что она хочет получить немного мини-Тэннера.
Тэннер. Какое тупое имя.
Лицо Кая исказилось в рычании, когда он бросился на Тэннера. Он был горой мускулов, выпуклые бицепсы напрягались, когда он сжимал горло спортсмена одной огромной рукой, в то время как другая умело удерживала его на месте. Голубые глаза прожгли душу Тэннера, лицо было непроницаемой маской ярости.
— Я собираюсь преподать тебе очень важный урок, Тэннер. Обрати внимание, — прорычал Кай, протягивая руку, чтобы отломить ветку над своей головой. — Когда женщина говорит тебе «нет», что это значит?
— Нет, — выдохнул спортсмен, вырываясь из хватки Кая, моля глазами о пощаде.
Но Кай был неумолим.
— Это значит нет. Это значит, что ты останавливаешься. Слушаешься. Ты уважаешь. Вот почему ты сейчас в этой ситуации, Тэннер. Потому что проявил к ней неуважение, — он кивнул в мою сторону, не сводя с меня глаз.
Его взгляд парализовал меня. Я стояла там, как на иголках, застывшая, ожидая, что он сделает дальше.
— Я хочу услышать, как ты извиняешься перед ней, — потребовал Кай.
Тэннер боролся с Каем, но это было бесполезно.
— Ты можешь извиниться, или я засуну эту ветку тебе в задницу и покажу, каково это – испытывать неуважение.
Тэннер посмотрел на меня с ненавистью в глазах, выдавливая из себя извинения:
— Мне жаль, — прохрипел он.