В течение дня я пыталась отвлечься уборкой и повседневными делами, но мысли продолжали возвращаться к Каю. Я всё еще чувствовала его губы на себе, язык, проникший внутрь меня. Он оставил неизгладимый след, и когда солнце начало садиться, окрашивая небо в оранжевые и розовые тона, я обнаружила, что отчаянно борюсь со своими мыслями. Каждое мгновение казалось вечностью, прокручивая в памяти каждый момент с Каем до такой степени, что это становилось невыносимым.
Беспокойная и отчаянно нуждающаяся в разрядке, я расхаживала по своей комнате, покусывая щеку – привычка, которую приобрела после смерти матери. Оргазм, который Кай доставил мне своим ртом, был умопомрачительным, но я чувствовала его эрекцию и была так близка к тому, чтобы он вошел в меня, прежде чем он ушел. Я постоянно проверяла свой телефон, надеясь получить от него сообщение или звонок.
Ничего.
Но тогда нам пришлось бы фактически обменяться номерами, что только предстояло сделать.
— Конечно, Хейвен, если тебя достает твой преследователь и враг семьи, то жди, что он позвонит тебе. Возьми себя в руки, девочка, — отругала я себя, плюхнувшись на край кровати.
Раздался звонок в дверь, и я вскочила, чтобы открыть. Проведя пальцами по волосам, спокойно открыла ее, ожидая увидеть там Кая, как и было обещано.
Но это был мой брат.
— Привет, сестренка.
Мое сердце замерло, когда я увидела его забинтованный нос и разбитое лицо. За ним стояли Бруно и Рокко – голова Бруно была замотана большой повязкой, едва прикрывавшей рану, которую Кай нанес ему после того, как я ударила его ножом накануне вечером. Ни один из них не встретился со мной взглядом, но я чувствовала, как от Бруно исходит гнев.
Пиздец.
— Ну, ты нас не впустишь? — категорично спросил мой брат.
С трудом сглотнув, неохотно отступила назад, чтобы впустить их внутрь. Как только дверь за мной захлопнулась, поняла, что теперь меня никто не спасет.
Я была совершенно одна.
С тяжелым сердцем последовала за ними в гостиную. Мой брат устроился на диване, а Бруно и Рокко стояли за ним, словно два возвышающихся дерева. Я стояла в углу комнаты, чувствуя себя маленькой и уязвимой под его пристальным взглядом. Он был одет не так, как обычно – сегодня на нем не было строгого костюма, только белая рубашка на пуговицах, заправленная в черные брюки. Его волосы были слегка растрепаны, что придавало ему еще более неуравновешенный вид.
— Хотите выпить? — нервно спросила я.
— Сядь, — приказал он, указывая на место рядом с собой.
Я помедлила, прежде чем неспеша подойти, сохраняя между нами безопасное расстояние.
Бруно и Рокко остались стоять позади него, словно две угрожающие тени. Когда я устроилась на подушке рядом с ним, встретила пристальный взгляд брата. Казалось, меня рассматривают под микроскопом, это одна из его любимых тактик, прежде чем наказать. Он пристально следил за мной, ожидая признания или промаха, но я давно поняла, что это бесполезно; наказание будет суровым в любом случае. Поэтому оставалась стойкой, готовясь ко всему, что должно было произойти, надеясь, что он оставит меня в покое после.
Спустя несколько мучительных мгновений, которые казались вечностью, напряженная игра взглядов между нами наконец подошла к концу. Голос Алекса был спокоен, когда он нарушил тишину:
— Не объяснишь ли, почему ты решила вмешаться в мою маленькую операцию по уничтожению Братства? — холодно спросил Алекс.
Я нервно заерзала на диване, избегая его пристального взгляда.
— Там были невинные люди.
Он сухо рассмеялся:
— Невинные люди, а? Какие? Те, что нюхают дорожки с задницы девушки, или как насчет тех, что трахаются перед костром прямо на вечеринке?
Кай.
Он знал о Кае и блондинке. Означало ли это, что он видел, как мы с Каем вышли из леса вместе? Если да, то я труп.
Под его пристальным взглядом мое лицо побледнело, а на коже выступили капельки пота, так как я нервничала. Он обнял меня за шею и усадил к себе на колени.
— Ты невиновна, сестренка? — хватка на моем горле усилилась, когда он закричал мне в лицо. — Ты, блядь, невиновна, сестренка, или просто шлюха, которой нравится играть в игры за моей спиной?
— Алекс, пожалуйста… ты делаешь мне больно, — я с трудом могла говорить, когда его хватка начала перекрывать подачу кислорода в мой мозг.
Он сильнее сжал шею, голубые глаза налились кровью и вылезли из орбит. Как раз в тот момент, когда я почувствовала, как знакомая дымка бессознательности заигрывает со мной, он отпустил хватку и я упала на пол, хватая ртом воздух и держась за ушибленную шею.
Алекс наблюдал, как я пытаюсь отдышаться, стараясь выйти из состояния ярости, его взгляд слегка смягчился. Он наклонился, чтобы помочь мне подняться, и нежно провел пальцами по моей коже.
— Пойдем, Хейвен. Давай обсудим, как ты загладишь свою вину за предательское поведение.
— Мое… предательское поведение? О чем ты говоришь? — я посмотрела на его лицо, ища в его непроницаемом выражении какой-либо намек на то, что именно он имел в виду.
— Ты не только задержала меня, но и бедный Бруно стал жертвой твоего предательства, когда ты решила ударить его ножом.
— Я… Это не было личным. Всё, что я хотела сделать, – помочь тем, кто не участвовал в этой войне, пока их не убили. Но я… я потерпела неудачу, — я посмотрела на свои руки, и они снова были покрыты кровью Делайлы. Я почувствовала, как слезы жгут мои глаза. — Я просто хотела сделать что-то правильно для разнообразия.
— Но это было личное. По крайней мере, для Бруно. Черт, даже для Рокко, который мог потерять своего брата-близнеца, с которым он был связан с рождения. То, что ты сделала, было не очень-то хорошо, не так ли? — он уставился на меня с оттенком ненависти в глазах, прежде чем покачать головой.