Он отстранился и встал, возвышаясь надо мной, глаза были прикованы к моим.
— Доверься мне, — прошептал он, когда начал раздеваться, обнажая свое прекрасное, татуированное тело. Я не могла не заметить шрамы, украшавшие тело, свидетельствовавшие о его собственных битвах. Он двигался с кошачьей грацией, мышцы напрягались, когда он снимал с себя одежду. На груди был гигантский черный феникс с распростертыми крыльями, и я не могла не заинтересоваться, почему выбор пал именно на феникса, зная, что он обычно символизирует возрождение и трансформацию. Эти очень короткие мысли исчезли, когда он высвободился из своих джинс.
У меня перехватило дыхание, когда он стянул с себя трусы, полностью обнажаясь. Я не сомневалась, что он был более чем одаренным мужчиной, но то, что увидела перед собой, намного превосходило всё, что я могла себе представить. Вены на эрекции пульсировали в такт сердцебиению, делая ее почти живой. Он притянул мою руку к себе, и я не смогла сдержать дрожь от этого прикосновения. Когда мои пальцы скользнули вниз по длине, почувствовала, как что-то холодное и твердое пронзило нежную кожу. Я потрясенно посмотрела на него. Жар разлился по моему лицу, потому что кончики моих пальцев коснулись железа – холодного металла, который проходил по всей длине его члена и заканчивался под кончиком.
— У тебя… пирсинг? — я запнулась, не в силах сейчас сказать что-то разумное, но и не в силах перестать проводить по нему пальцами.
Злая ухмылка расплылась на его лице от моей реакции.
— Он не просто для показухи, — сказал он, подходя ближе и наклоняясь, чтобы прошептать мне на ухо. — Закрой глаза.
Я повиновалась, нерешительно закрыв глаза, когда он поменялся со мной позициями и нежно толкнул назад на кровать. Одеяло подо мной было мягким, как подушка, когда он устроился между моих ног, расположившись надо мной. Я ахнула, когда холодный металл прижался к моей плоти, пока он дразнил меня, потирая свой член вверх и вниз по моим чувствительным складкам. Бедра дернулись, пытаясь втянуть его внутрь, но он продолжал мучить меня медленными движениями.
— Ты такая мокрая, — выдохнул он, желание сквозило в этих словах. — Открой глаза, — его голос теперь был глубоким рокотом.
Я посмотрела на него, и он поднял бедра, расположившись у моего входа. А затем, без предупреждения, вонзился в меня, заполняя полностью. Я закричала, голос надломился от боли и удовольствия. Это было не похоже ни на что, что я когда-либо испытывала раньше. Холодный металл пирсинга терся о самые чувствительные места, посылая волны удовольствия по всему телу. Мои ноги обхватили его талию, когда я почувствовала, как его хватка на моих бедрах крепнет, притягивая меня ближе с каждым толчком. Его губы нашли мои, поцелуй был жестким и требовательным, как будто ему нужно было попробовать меня на вкус так же, как мне нужно было почувствовать его внутри. Руки вцепились в простыни, отчаянно удерживая, когда он двигался во мне.
— Боже, не останавливайся, — взмолилась я, задыхаясь.
— В этой комнате нет Бога, — прорычал он, дыхание обжигало мою кожу. — То, что я собираюсь сделать с тобой, заставило бы дьявола покраснеть.
И он был прав. Мы погружались во что-то первобытное и необузданное, соединяясь на уровне, превосходящем физическое удовольствие. Каждый толчок бедер, каждое касание пирсинга, каждая ласка губ и каждый прерывистый вздох, который мы разделяли, были свидетельством темноты наших душ. Кровать дрожала под нами, сила его толчков отражалась от стен. Пот капал с наших тел, смешиваясь с солоноватым вкусом кожи.
Я вцепилась в него, как в спасательный круг, ногти впились в его спину, ноги крепче обхватили талию. Было больно – ощущения от пирсинга и его размеров, растягивающих мои стенки до предела. Но я наслаждалась этим. Мне нужно было почувствовать эту боль, смешанную с удовольствием. Мне нужно было, чтобы он поглотил меня ментально и физически, пока не останется ничего, кроме этих ощущений. Мне нужно было, чтобы он заставил меня забыть всех мужчин до него. Его темные глаза встретились с моими, как будто он мог читать мои мысли, рука обхватила лицо, привлекая внимание.
— Я собираюсь целовать тебя, пока ты не забудешь о них, пробовать тебя на вкус, пока ты не забудешь их прикосновения, и любить тебя, пока ты не забудешь, что они вообще существовали.
И с этим обещанием он поглотил меня, его губы и язык завладели каждым дюймом моего рта. Мои руки схватили его за волосы, притягивая ближе, когда я почувствовала, как реагирует мое тело на эти прикосновения, на его доминирование. Я застонала ему в рот, не разрывая поцелуя. Бедра двигались в медленном, экстатическом ритме, и я могла чувствовать, как его член набухает внутри меня, становясь всё больше с каждым толчком.
Он отстранился, глаза отражали интенсивность момента, а затем поднял мои ноги вверх на свои плечи, расположив меня так, чтобы получить еще более глубокий доступ. Я вскрикнула, когда он снова вошел в меня, угол проникновения сделал каждое ощущение более интенсивным. Его руки схватили мои колени, удерживая на месте, пока он продолжал трахать меня с неослабевающей, первобытной силой. Тело дрожало, я выгнула спину, задыхаясь, когда удовольствие охватило меня, и знакомая пульсация в моем центре поглотила меня.
— Блядь, всё! — закричала я, тело неудержимо дрожало.
Я кричала его имя, пока оргазм уничтожал меня, пока его толчки не стали более беспорядочными, стоны громче, и затем, наконец, когда он освободился, горячая сперма наполнила меня. И на короткий момент были только мы, потерянные друг в друге и в грубой силе нашей связи. Именно в этот момент я поняла, что полностью отдалась ему, моя душа и тело теперь принадлежат Каю.
Медленно он поднялся и посмотрел мне в глаза, взгляд был напряженным и наполненным глубиной, которую я не могла постичь. Он нежно поцеловал меня, и когда наши губы разъединились, он прошептал мне на ухо:
— Запомни этот момент, потому что это начало чего-то, что поглотит нас обоих.
Я не помнил, как заснул рядом с ней. Последнее, что запомнил, это то, как она свернулась калачиком на сгибе моей руки, тонкие пальцы обводили татуировки на моей груди. Следующее, что осознал – меня разбудил запах бекона. Я ощупал пространство рядом с собой и обнаружил, что Хейвен там нет. Открыл глаза, моргнул несколько раз, чтобы прогнать туман. Сел и оглядел комнату, металлический лязг на кухне привлек внимание. Встав с кровати и достав пару серых спортивных штанов из комода, направился на кухню. То, что увидел, приближаясь, заставило меня остановиться и спрятаться, чтобы понаблюдать подольше.