— Как мы могли позволить этому случиться?
Это всё моя вина. Я оттолкнул Хейвен своими секретами и ложью, и теперь она ушла, возможно, в смертельной опасности сейчас. Если Александр отправил то видео, значит, он знал о нас. А если он знал, значит, Хейвен была пешкой, которую он мог использовать, чтобы манипулировать мной.
Мне нужно было ее найти.
— Иди к ней. Я разберусь, — предложил Тео.
— Нет. Сначала нам нужно рассказать Арчеру. Мила должна знать, что ее лучшая подруга пропала.
Тусклое освещение и затхлый запах этого захудалого бара не были для меня привычны. Там воняло прокисшим пивом и сигаретным дымом, а каждая поверхность была покрыта слоем грязи. Я забилась в угол возле туалетов, отчаянно пытаясь заглушить преследующие образы из видео, которое мой брат прислал мне всего два дня назад. Последние пару дней я пряталась в тенистых барах в самых паршивых частях города, надеясь спрятаться от всех, кто, вероятно, искал меня, включая Кая, моего брата, и, уверена, Арчера после того, как мой брат жестоко убил лучшую подругу его невесты. Я видела новости о том, что ее тело было найдено в церкви на территории кампуса Святой Марии, но у полиции не было никаких зацепок о том, кто мог совершить этот отвратительный акт.
Но я знала.
И вместо того, чтобы поступить правильно, делала всё возможное, чтобы разрушить свою печень, избегая любой ответственности. Я знала одно – во что бы то ни стало, мне нужно было вычеркнуть из памяти кадры из видео, которые прислал брат, с последними моментами жизни Лейси. Это видео было предупреждением — напоминанием. Демонстрацией силы, чтобы никогда не забывать, кем он был и кому я принадлежу. Я никогда не буду свободна. Он уничтожит всё и всех, кто мне дорог, если я не займу свое место.
Громкая музыка и болтовня бара отошли на второй план, пока внутри меня шла борьба, чтобы вытеснить преследующие меня сцены, проносящиеся в сознании. В глубине души я знала, что никакое количество алкоголя не сможет стереть эти образы.
Лейси, была связана по рукам и ногам, крепко зафиксирована и застыла в болезненной позе на каменном полу того, что, казалось, было собором. Ее обнаженное тело дрожало, а слезы текли по лицу. Испуганные глаза метались по витражным окнам и возвышающимся аркам. Толстый слой клейкой ленты заглушал крики, но они всё еще отражались от освященных стен. На видео был мой брат, идущий к ней с длинным, блестящим, изогнутым лезвием в руке. Каждый шаг был уверенным и обдуманным, и я знала, что он наслаждался страхом, который исходил от крошечного тела девушки. Кривая улыбка играла на его губах, когда он поднял нож, чтобы сделать свой первый надрез. Он не хотел просто убить ее. Он хотел причинять боль и ужас, пока она не начнет умолять о смерти.
Первый порез должен был напугать. Второй и третий должны были пытать. Порезы и удары после… они должны были убить жестоким и бесчеловечным образом. Он хотел, чтобы она страдала. Когда кровь проливалась на землю, можно было видеть, как надежда на то, что она сможет выбраться живой, медленно угасала в ее глазах. Лейси дергалась и содрогалась с каждым ударом лезвия. Приглушенные крики переходили в всхлипы, а затем наступила тишина, жизнь покинула ее. Мой брат получал садистское удовольствие от того, что продлевал страдания как можно дольше, прежде чем позволить ей быстро умереть. Я зажмурилась, когда он потрошил ее. Его маниакальный смех эхом разнесся по собору, когда он привязывал труп к кресту возле алтаря.
Лейси погибла из-за меня. Потому что я осмелилась бросить вызов брату и попыталась вырваться из его железной хватки. Он предупреждал, что будут последствия, но я никогда не думала, что он зайдет так далеко, чтобы пытать и убивать невинных людей, только чтобы доказать правоту или преподать урок. Ее кровь была на моих руках.
Я знала, что мне следует пойти в полицию и передать видео в качестве доказательства. Но страх держал меня, как тиски. У моего брата были глаза и уши повсюду. Одно неверное движение, и я буду следующей, привязанной к этому холодному каменному полу, молящей о пощаде, которая никогда не наступит.
Возможно, я этого заслужила.
Я сделала еще один глоток, шипя, когда знакомое жжение в горле вернулось. Бармен подозрительно посмотрел на меня, вероятно, задаваясь вопросом, что такая девушка, как я, делает в таком месте. Если бы он только знал правду о том, каким адом была моя жизнь. Я взглянула на свой телефон, на экране которого всё еще была открыта переписка с моим братом. Ужасное видео дразнило, бросая вызов нажать воспроизведение еще раз, чтобы переживать кошмар снова и снова.
Но сил не было. Я знала, что если посмотрю видео снова, то окончательно добью себя. Тщательно выстроенный фасад, который строился годами, рухнет, оставив меня беззащитной и уязвимой, как он и хотел.
Я закрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание. Вонь бара заполнила ноздри, заземлив меня в настоящем моменте. Мне нужно было найти выход из этого хаоса.
Внезапно чья-то рука схватила меня за плечо, и я чуть не выпрыгнула из кожи. Мои глаза распахнулись, и я обернулась, готовая к любой потенциальной угрозе. Но вместо угрожающего лица брата я обнаружила, что смотрю в обеспокоенные глаза бармена.
— Вы в порядке, мисс? — спросил он, и в его грубом голосе послышался оттенок беспокойства. — Вы сидите здесь уже несколько часов, пьете стопку за стопкой, как будто завтра не наступит.
Я с трудом сглотнула, пытаясь обрести голос.
— Всё в порядке, — сумела прохрипеть я, мои слова были слегка невнятными. — Просто был тяжелый день.
Он поднял бровь, явно не купившись на мои вялые оправдания.
— Как скажете, — пожал он плечами, уходя. Но затем остановился, оглядываясь на меня через плечо. — Просто будьте осторожны. Это не самая безопасная часть города.
Я кивнула, наблюдая, как он исчез за стойкой бара. Если бы он только знал, где скрывалась настоящая опасность. Опасность таилась далеко не в сомнительных типах, скрывающихся в тенях этого бара.
Нет, настоящим монстром был мой брат.