Кай слегка сжал мою руку, притягивая меня ближе. Его дыхание согревало кожу.
— Я их не боюсь. Я больше не позволю им причинить тебе боль. И я найду способ защитить тебя, даже если для этого придется пойти против всей твоей семьи.
Мне отчаянно хотелось поверить ему и позволить себе погрузиться в комфорт и безопасность, которые он предлагал. Но рациональная часть моего мозга, часть, которая была обусловлена годами насилия и манипуляций, кричала мне бежать, оттолкнуть его, прежде чем он попадет под перекрестный огонь извращенных игр моей семьи.
— Ты не сможешь меня защитить. Никто не сможет. Я увязла слишком глубоко, слишком испорчена. Я – яд. И я утащу тебя за собой.
— Я никуда не уйду.
— Не могу так больше, Кай.
Он потянулся, чтобы смахнуть с моей щеки слезу.
— Я не спрашиваю твоего разрешения. Просто говорю тебе, что никуда не уйду.
Я отступила назад, разрывая его хватку.
— Это не какая-то гребаная сказка, где герой приходит и спасает девушку в беде, — рыдания вырвались из моего горла. — Ты должен меня отпустить.
Выражение его лица стало жестче.
— Извини, не могу этого сделать, Хейвен.
— Тогда я сделаю это за тебя. Я сказала тебе в поместье, что не хочу больше тебя видеть. Что бы ни было между нами, всё кончено.
Эти слова вызвали горький привкус во рту.
— Ты не можешь думать так всерьез, — сказал он. — Ты не можешь просто уйти – похерить наши отношения.
— Никаких «нас», нет. Никогда не было. У тебя есть свои секреты с твоим Братством, Охотой и оргиями, а у меня – свои. Это был просто секс, фантазия, кратковременное бегство от кошмара, которым является моя жизнь. Но пришло время взглянуть реальности в глаза.
— У меня долг поддерживать традиции Братства.
— Да, понимаю.
— То, что произошло с Милой, для меня ничего не значило, — продолжил он. — Я просто делал то, что требовалось.
— Но значило для меня. Я не могу смириться с этим. Я наивно вступила в отношения с тобой, и это моя вина. Я не задавала никаких вопросов. Мне следовало держаться от тебя подальше.
— Что я могу сделать, чтобы это исправить? — спросил он, снова потянувшись ко мне, но я отступила назад, увеличив расстояние между нами. — Ты боишься, и я понимаю это, но отталкивать меня – это не выход.
Я покачала головой, мое сердце ныло от тяжести того, что мне пришлось сделать.
— Уже ничего не исправить. Никому. Ущерб нанесен, и чем раньше мы это признаем, тем лучше будет для нас обоих.
— И это всё? Ты просто собираешься отказаться от того, что между нами было?
— То, что у нас было, было иллюзией, временным побегом от наших долбаных реальностей. Но это не могло длиться долго. Мы из разных миров, и эти миры всегда будут воевать друг с другом.
— Мне плевать. Я позабочусь о тебе, Хейвен. Я хочу быть с тобой, несмотря ни на что.
— Мой брат придет за тобой, за людьми, которых ты любишь. У тебя есть обязанности и традиции в Братстве. Неужели ты действительно можешь отвернуться от всего этого ради меня?
Выражение лица Кая дрогнуло, и я увидела конфликт, пылающий в его глазах. Он знал, что я права, что его преданность Братству непоколебима, как и кровь, текущая в его жилах. Но была в нем и часть, пусть и малая, которая хотела бороться за то, что у нас было, бросить вызов обстоятельствам и ожиданиям, возложенным на него.
— Хейвен, я… — начал он, его голос затих, поскольку он с трудом подбирал слова.
Я грустно улыбнулась ему, мое сердце разрывалось, но я продолжала твердо стоять на своем.
— Всё в порядке, Кай. Я понимаю. Твое место с Братством, как и мое с моей семьей, какими бы извращенными и сломленными мы ни были.
Он покачал головой, разочарование было видно по его напряженному лицу.
— Это не обязательно должно быть так. Мы можем попытаться.
— А что потом? — спросила я. — Мы сбежим вместе? Начнем новую жизнь где-нибудь вдали от моей семьи и Братства? Это прекрасная мечта, но это всего лишь мечта.
— Ты просто позволишь своему брату победить? — его слова были резкими и полными гнева и разочарования.
— Он уже победил, Кай. Он побеждает с того дня, как я родилась. Каждое мое движение, каждый мой вдох – это всего лишь еще один шаг в его плане тотального контроля надо мной. Попытка бороться с ним, и вырваться на свободу приведет лишь к еще большей боли и страданиям для всех.
Звонок телефона прервал наш разговор. Он взглянул на свой телефон, сжав челюсти.
— Мне нужно ответить, — пробормотал он, слегка отворачиваясь.
Я наблюдала, как он разговаривал по телефону, его голос был тихим, ответы краткими. Не могла разобрать слов, но по языку его тела, я могла сказать, что это было важно, вероятно, что-то связанное с Братством.
Через несколько мгновений он завершил звонок и сунул телефон обратно в карман. Когда он снова повернулся ко мне, выражение его лица было непроницаемым, на его месте появилась маска холодной отчужденности.
— Дела зовут, — просто сказал он, его тон был ровным и лишенным эмоций.
Я кивнула, прекрасно понимая всю тяжесть ответственности и ожиданий.
— Конечно. Иди.
Он колебался мгновение, словно разрываясь между желанием остаться и уйти. Но в конечном итоге его преданность Братству победила, как я и предполагала. Он сделал шаг к двери, его движения были жесткими и механическими.
— Это еще не конец, Хейвен. Я не откажусь от тебя, от нас.
Грустно улыбнулась ему в ответ, на сердце была тяжесть от осознания того, что «нас» не может быть никогда.
— Прощай, Кай, — прошептала я, мой голос был едва слышен из-за биения моего сердца, колотящегося в ушах.
Он долго удерживал мой взгляд, и его глаза изучали мои, как будто пытаясь запомнить каждую деталь моего лица. Затем, коротко кивнув, повернулся и вышел за дверь, мягкий щелчок замка эхом разнесся в тишине моей квартиры.
Я стояла там, застывшая, пока тяжесть всего произошедшего обрушивалась на меня, словно приливная волна. Слезы, которые я сдерживала, наконец вырвались на свободу, хлынув по моему лицу горячими, солеными ручейками. Ноги подкосились, и я опустилась на пол, мое тело сотрясалось от рыданий. Не знаю, как долго я просидела там, съежившись на холодном полу, крепко обхватив руками колени. Боль в моей груди была физической, зияющей дырой там, где раньше было мое сердце. Я оттолкнула единственного человека, который когда-либо заставлял меня чувствовать себя в безопасности, единственный проблеск света в удушающей темноте, которой была моя жизнь. Но я пыталась убедить себя, что это было к лучшему. Кай заслуживал лучшего, чем сломленный, изуродованный хаос, которым я была. Он заслуживал кого-то цельного и незапятнанного грехами семьи.