— Не тогда, когда я расскажу ему о твоем маленьком плане побега. Думаю, он наградит меня за убийство его младшей сестры- предательницы, — усмехнулась она, держа пистолет направленным на нас. — Главный вопрос в том, кого мне пристрелить первой? Есть добровольцы?
— Мэдди, ты не хочешь этого делать, — умоляла ее Мила.
— О, еще как хочу, — улыбнулась она, обращая внимание на Милу, полностью поглощенная своим безумием.
Сейчас самое время действовать, пока она отвлеклась. Я резко подняла пистолет и сделал несколько выстрелов, которые эхом разнеслись по крошечному пространству. Мэдди упала на землю с болезненным стоном, и я не стала дожидаться, пока она встанет. Схватив Милу за руку, открыла дверь на свободу и вытолкнула ее.
— Держись поближе к забору, пока не дойдешь до холма. Арчер ждет тебя там.
— Подожди! Ты разве не идешь со мной? — она повернулась ко мне.
Ее взгляд переместился на мой живот, где я держалась за бок. Мэдди сделала удачный выстрел, пуля зашла глубоко. Кровь сочилась сквозь мои пальцы, и я чувствовала, как мои силы угасают.
— Ты ранена. Пойдем со мной, мы отвезем тебя в больницу.
Я покачала головой, грустно улыбнувшись ей, стиснув зубы от боли.
— Я не могу пойти с тобой.
Ее глаза расширились от осознания того, что я могу умереть, спасая ее.
— Но ты ранена, — она приблизилась, чтобы поддержать меня.
— Я не успею добежать до того, как камеры снова включатся. Всё будет хорошо. Тебе нужно идти. Арчер ждет тебя. Если ты не выберешься сейчас, всё это будет напрасно.
— Тридцать секунд, — раздался у меня в ухе настойчивый голос Кая.
Слезы текли по ее лицу, но она кивнула, понимая всю серьезность ситуации.
— Я вернусь за тобой, Хейвен. Обещаю, — упрямо настаивала она, хотя ее ноги дрожали от усталости и боли.
Мне удалось слабо улыбнуться.
— Не давай обещаний, которые не сможешь выполнить. Тебе нужно идти. Сейчас же!
Я оттолкнула ее от двери, моя окровавленная рука оставила красное пятно на ее рубашке.
С последним мучительным взглядом Мила повернулась и побежала, исчезая в ночи. Я прислонилась к стене, мое зрение расплывалось по краям. Звук кричащих голосов и топот ног становился громче, приближаясь. Захлопнув за собой дверь, я улыбнулась, услышав по наушнику, что Мила добралась, и как она сказала Каю, что я не приду.
— Хейвен? Хейвен, какова ситуация? — раздался в моем ухе отчаянный голос Кая.
Я закашлялась, ощутив привкус меди на языке.
— Мила в безопасности.
— А ты? Ты в порядке?
Я закрыла глаза, криво усмехнувшись:
— Не совсем. Мэдди подстрелила меня. Я довольно сильно ранена.
Сильнее прижала руку к ране, чувствуя, как теплая кровь сочится между пальцами.
Наступила пауза, а затем голос Кая напрягся от едва сдерживаемой паники. — Хейвен, послушай меня. Тебе нужно выбраться оттуда.
— Нет времени, — перебиваю я, мои слова слегка невнятны. — Камеры включатся в любую секунду.
— Я не оставлю тебя! — крикнул Кай, его голос дрогнул.
— Тебе придется. Мы оба знали, чем рискуем.
Между нами повисла тишина, нарушаемая лишь звуком моего тяжелого дыхания.
— Хейвен…
— Всё в порядке, — прошептала я. Для меня это было путешествием в один конец. Мы оба это знали.
— Не говори так. Я приду за тобой. Просто держись.
— Нет, — прохрипела я, качая головой, хотя он меня не видел. — Уже слишком поздно.
— Ты так близка к свободе. Я защищу тебя. Братство защитит тебя. Я не могу тебя оставить, — яростно настаивал он.
— Тебе придется, — мой голос слабел, а в глазах темнело. — Мне жаль… Хотелось бы, чтобы у нас было больше времени.
— Не смей говорить «прощай». Не смей, мать твою! — мучительная мольба пронзила мое сердце.
— Ты же меня знаешь… Я никогда не умела прощаться.
Дрожащими пальцами вытащила наушник, уронив его на пол, разбив его каблуком, разбросав осколки по коридору в надежде, что они останутся незамеченными в хаосе, из-за того, что произошло прямо у Алекса под носом.
В клубе была полнейшая неразбериха, когда завыли сирены и охранники выкрикивали приказы. Я слышала приближающиеся тяжелые шаги, звук надвигающейся гибели. Прислонившись к стене, моя кровь оставляла багровый след, когда я сползла на пол. Пистолет вылетел из моих слабеющих рук, пальцы слишком онемели, чтобы держать его дольше. Крики и шаги приближались, эхом разносясь по коридорам, словно стая кровожадных гончих, приближающихся к своей добыче.
Я знала, что это лишь вопрос времени, когда меня найдут.
Когда Алекс найдет меня.
Горький смех забурлил у меня в горле, перейдя в мокрый кашель, который пронзил живот жгучей болью. Из всех возможных способов умереть, истекать кровью в недрах поместья брата после предательства, точно не входило в мой список.
Но я не пожалела об этом – ни на секунду. Мила была в безопасности, на свободе, и это было всё, что имело значение. Я сделала свой выбор, и столкнусь с последствиями, какими бы они ни были.
Вот и всё – конец пути. Я всегда знала, что удача когда-нибудь меня оставит, но никогда не думала, что финал будет таким – в темном коридоре, истекая кровью, в полном одиночестве. Я сделала то, что должна была, даже если это стоило мне всего.
Не могу точно определить момент, когда всё изменилось. Возможно, это было, когда я был в клубе, следя за одним из подозрительных клиентов Александра Бенсона, пытаясь раскрыть его местонахождение и собрать информацию о наркоторговле. Или, может быть, это было, когда я наблюдал за некой зеленоглазой соблазнительницей с черными волосами, танцующей на сцене. Ее идеальные сиськи едва скрывались в черном кружевном бюстгальтере, а круглая задница дразняще терлась о члены ублюдочных покровителей Бенсона. Она покорила зал своими соблазнительными движениями, ее округлые бедра были способны заставить любого мужчину забыть свое имя и поддаться своим первобытным желаниям. Эти мерзкие создания были загипнотизированы ею, но и я не мог оторвать глаз.
Каждый раз, когда наши взгляды встречались, всё остальное отступало на второй план. Не должен был чувствовать к ней ничего. Блядь, я никогда не чувствовал ничего подобного ни к одной девушке. Мэдди каждую ночь согревала мой член, и всё же, всё, о чем я мог думать, была моя темноволосая богиня. Я фантазировал о ее губах, ее волосах, запутавшихся в моих пальцах, и моем члене, глубоко погруженном в нее, растягивающем ее до предела. Я был из тех парней, которые «поматросили и бросили». Тот, кто жестко трахается и уходит еще до восхода солнца. У меня было строгое правило «никаких ночевок», и никто не мог изменить этого. Так почему же я трачу свое время на погоню за девушкой, которую невозможно укротить? Почему я наблюдал за ней каждую ночь, умоляя ее о внимании, только чтобы она отвергла меня? Я не из тех, кого оставляют в френдзоне, но каждый раз, когда я пытался разрушить ее броню, она спешила заделать все трещины, выстраивая новые непроницаемые стены вокруг своего сердца.