Я боролась, чтобы вернуть себе контроль, в попытке заблокировать воспоминания, запихнуть их обратно в коробку, в которой они должны были быть. Голос рядом со мной продолжал звучать: мягкий и непоколебимый, заземляя меня в настоящем, отрывая меня от болезненных воспоминаний моего прошлого. Постепенно волны горя начали утихать, оставляя после себя абсолютную и ноющую пустоту. Я открыла глаза и сквозь затуманенное зрение увидела его.
Кай Монтгомери.
Спаситель, о котором я раньше даже не подозревала.
Его пронзительные лазурные глаза, обрамленные длинными темными ресницами, подчеркивали его острый подбородок и четко очерченные скулы, смотрели на меня из угла комнаты. Тот, кто никогда не сдавался, тот, кто видел сквозь мою наигранную внешнюю оболочку сломленную девушку внутри. Его взгляд удерживал мой, полный понимания и сочувствия, как будто он знал, какая буря бушует внутри, и был готов пережить ее вместе со мной.
— Хейвен, ты в безопасности. Я здесь, — тихо сказал Кай, его голос был спасательным кругом в море хаоса, бурлящем внутри. Часть меня хотела оттолкнуть его, уйти в безопасность своего оцепенения, но было в нем что-то, что всегда притягивало меня. Он осторожно протянул руку, не совсем касаясь меня, словно боялся, что я разобьюсь при малейшем прикосновении.
— Кай, — сказала я, содрогаясь. Воздух горел в моих легких при каждом вдохе и выдохе. Я поймала себя на том, что ловлю его взгляд. Мои руки задрожали, а кулаки сжались так сильно, что ногти впились в ладони.
Выражение лица смягчилось, когда он приблизился ко мне, его рука зависла в пространстве между нами. Я могла видеть конфликт в глазах, невысказанные слова, которые он хотел сказать, но сдерживал, уважая мои границы, даже когда он жаждал прорваться через них. Он знал, какое влияние он оказал на меня с первого дня нашей встречи. Одно его присутствие было бальзамом для моей разбитой души, маяком света во тьме, грозящей поглотить меня. Дрожащая рука потянулась к нему, барьеры, которые я возвела вокруг своего сердца, начали рушиться. Когда кончики наших пальцев соприкоснулись, меня пронзила электрическая волна. На глаза навернулись слезы, на этот раз не от горя, а от благодарности к человеку, который смотрел на меня с уязвимостью, отражавшей мою собственную. И в тот момент, стоя на краю пропасти, я сделала выбор.
Дрожащими руками я потянулась к нему. Сначала его прикосновение было неуверенным, словно он боялся, что я снова отступлю. Но когда его теплая рука окутала мою, меня охватило чувство спокойствия, и я судорожно выдохнула, притягивая его ближе к себе.
— Ты пришел, — прошептала я.
— Я всегда приду за тобой, — ответил Кай, его большой палец нежно чертил круги на тыльной стороне моей ладони.
Сдерживаемые слезы, наконец, хлынули наружу, и ручьями потекли по щекам. Другая рука нежно коснулась моего лица, большой палец нежно вытер соленые следы. Его прикосновение было легким, как перышко, но оно зажгло искру глубоко во мне, проблеск надежды во тьме, которая так долго поглощала меня.
— Дай волю слезам, детка, — пробормотал он. — Тебе больше не придется нести это бремя в одиночку.
Рыдание вырвалось из моего горла, грубое и мучительное, когда я рухнула в его объятия. Он прижал меня к своей груди и устроился на моей кровати. Я вцепилась в него, как в спасательный круг, мои пальцы сжали мягкую ткань его рубашки, когда я зарылась лицом в изгиб его шеи. Впервые за много лет позволила себе по-настоящему ощутить глубину своей боли, скорби, которая была заперта так долго. Она обрушилась на меня волнами, угрожая утянуть меня на дно, но Кай остался, удерживая меня на плаву. Он шептал слова утешения, его губы касались моего виска, когда он нежно меня убаюкивал. Тепло его прикосновений просачивалось в мою кожу, оттаивая ледяное онемение, которое поселилось в моих костях.
Я рыдала до тех пор, пока дыхание, не стихло до судорожных вдохов. Когда я наконец подняла голову, его глаза, эти завораживающие голубые озера, смотрели прямо мне в душу. В них я увидела отражение своей боли, но также – надежду, понимание и то, чего я никогда раньше не испытывала… любовь. Это было так ошеломляюще, что у меня перехватило дыхание.
— Прости, — прошептала я. Мой голос охрип от слез. — Я должна была взять себя в руки.
Он покачал головой.
— Тебе не за что извиняться, ягненок. Ты столько всего пережила, это нормально – позволить себе чувствовать.
Его слова, сказанные с такой искренностью и убежденностью, затронули что-то глубоко во мне.
— Не знаю, как это сделать, — призналась я, мой голос был едва громче шепота. — Я так долго бежала, пряталась, выживала. Я не знаю, как впустить кого-то в свое сердце.
Взгляд Кая смягчился, его свободная рука потянулась, чтобы заправить мне за ухо выбившуюся прядь волос. Нежность в его прикосновении почти сломила меня.
— Тебе больше не нужно делать всё в одиночку, Хейвен. Я здесь, и я никуда не уйду.
Одинокая слеза скатилась по моей щеке. Он большим пальцем нежно смахнул ее, и его ладонь задержалось на моей щеке. Я закрыла глаза, позволяя себе наслаждаться теплом его присутствия, ровным биением его сердца.
— А что, если я слишком сломлена? — вопрос вырвался прежде, чем я успела его обдумать, обнажив глубочайший страх, укоренившийся в моем сердце.
Кай приподнял мое лицо, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Ты не сломлена, Хейвен. Ты выжила. Ты самый сильный человек, которого я знаю, и я буду каждый день напоминать тебе об этом, если придется.
Его слова проникали в трещины моей души, наполняя пустоты светом и теплом.
— Я боюсь, — призналась я. — Я никогда никого не подпускала близко… с тех пор… раньше, — я решила не рассказывать ему о своей матери. Я не была готова к этому разговору прямо сейчас. — А что, если я не смогу быть такой, какой тебе надо?
Он переплел свои пальцы с моими.
— Мне не нужно, чтобы ты была кем-то другим, кроме себя. Я вижу тебя. Всю тебя. И я никуда не уйду.
Он наклонился, лбом касаясь моего. Наши дыхания смешались в маленьком пространстве между нами, и мир исчез.
— Позволь мне быть сильным за тебя, — прошептал он, касаясь губами моей кожи. — Позволь быть рядом с тобой, что бы ни случилось на нашем пути.