Раздался стук в дверь. Пришло время.
Арчер ждал снаружи. Он был одет в черную мантию с капюшоном и держал в руке золотую маску дьявола, как у Кая.
— Где Тео? — спросила его Мила.
— Я отправил его по важным делам Братства, — ответил Арчер.
Мила посмотрела на него с недоумением, а затем перевела взгляд на меня.
— Подожди, что это значит?
— Это значит, что он занят чем-то срочным и не сможет принять участие в Церемонии сегодня вечером.
— Что ты задумал, Арчер? — спросила Мила с улыбкой на лице.
Он повернулся к Миле:
— Я не мог защитить тебя от Братства так, как хотел. Но с тех пор, как Хейвен появилась, произошло несколько важных событий, касающихся ее брата и Коллекционеров. Услуги Тео требуются в другом месте этой ночью. Старейшины уже уведомлены и согласны, что его способности лучше использовать в другом месте.
— Ты хитрый лис, — Мила игриво шлепнула его по груди.
Арчер притянул Милу к себе для поцелуя. Я чувствовала себя не в своей тарелке, наблюдая за этим, поэтому смотрела себе под ноги. Арчер повернулся ко мне, и выражение его лица стало серьезным.
— Готова?
— Как никогда.
— Сосредоточься на Кае, а когда закончишь, мы отпразднуем, — напомнила мне Мила, опуская вуаль на мое лицо.
Пока Арчер вел меня через лабиринт сада к мавзолею, мой живот скручивало от нервов. Тропа, казалось, петляла бесконечно, живые изгороди возвышались по обе стороны, словно защищая темные тайны, ожидающие впереди. С каждым шагом мавзолей приближался, его зловещий силуэт возвышался на фоне ночного неба. Арчер держал меня за руку, что было небольшой долей утешения. Меня также успокаивало то, что он и Мила столкнулись с этим испытанием до меня. Их любовь осталась невредимой, оставалось надеяться, что мы с Каем тоже справимся.
— Как только ты войдешь, пути назад не будет, — Арчер остановил меня, прежде чем я успела войти.
— Я в порядке, Арчер. Не будем заставлять всех ждать.
Снаружи массивной каменной двери мавзолея горели факелы, а сама дверь была открыта. Когда я переступила порог, воздух, казалось, сгустился от почти ощутимого напряжения, он был пробирающим – как леденящий душу холод.
Я спустилась по каменной лестнице и оказалась в большой комнате. Она напоминала старую церковь, полную деревянных церковных скамей и паутины. Мерцающий свет свечей бросал жуткое свечение по всей комнате, освещая фигуры в масках, сидящие на скамьях. Их мантии были глубокого, зловещего черного цвета, резко контрастируя с белыми масками на их лицах и бледными каменными стенами. Их присутствие было одновременно внушительным и тревожным. В передней части комнаты стоял алтарь, задрапированный малиновым бархатом, его поверхность украшали свечи. В центре комнаты стоял Кай, одетый в черные церемониальные мантии, как Арчер и таинственные наблюдатели в масках. Мне было интересно, за какой маской скрывается отец Кая, несомненно, недовольный тем, что должно было произойти, но обязанный присутствовать.
Арчер подвел меня к Каю, затем занял его место среди остальных. Рука Кая нашла мою, его пальцы переплелись с моими в молчаливом жесте успокоения.
Голос священника эхом разнесся по помещению:
— Мы собрались здесь сегодня вечером, чтобы стать свидетелями соединения Кая и Хейвен священными узами Церемонии. С помощью этого ритуала они поклянутся в верности друг другу и Братству.
Служитель повернулся к Каю:
— Кай Монтгомери, клянешься ли ты защищать и оберегать Хейвен, быть рядом с ней во всех испытаниях и отстаивать честь Братства?
Голос Кая был твердым и решительным, когда он ответил:
— Клянусь всем, что у меня есть.
Затем священнослужитель обратился ко мне:
— Хейвен Бенсон, клянешься ли ты быть верной Каю, поддерживать его в выполнении его обязанностей перед Братством и нести ответственность, связанную с этим?
Я с трудом сглотнула, мое сердце бешено колотилось под тонкой белой тканью платья.
— Клянусь всем сердцем и душой.
Служитель кивнул.
Кай повернулся ко мне, свет свечи отражался на его серебряной маски.
— Хейвен, ты вошла в мою жизнь, как буря – внезапная, непредсказуемая, сокрушающая. Ты бросаешь мне вызов, мотивируешь стать лучше, желать большего, чем та жизнь, которая была мне предопределена, — он протянул руку, нежно проводя пальцами по краю моей вуали. — Сегодня я стою здесь, перед глазами Братства, чтобы посвятить себя тебе, телом и душой. Я клянусь страстно любить тебя, защищать тебя до последнего вздоха и строить с тобой жизнь, которая бросит вызов тьме, что сформировала нас обоих. Я связываю себя с тобой. Мое тело. Мой разум. Мою душу. Я твой, а ты моя. Если смерть заберет меня, я буду ждать тебя. Мы не расстанемся ни в этой жизни, ни в следующей.
Слезы защипали мне глаза, слушая его искреннее заявление, все слова, которые мне необходимо было услышать от него. Мой голос дрожал от едва сдерживаемых эмоций, когда пришла моя очередь говорить.
— Кай, ты был моим якорем в мире, который пытался утопить меня. Твоя любовь была светом, ведущим меня сквозь тени, обещанием будущего, которое я никогда не осмеливалась себе представить. Я выбираю тебя не из-за обязательств или долга, а потому, что мое сердце бьется в унисон с твоим. Обещаю быть рядом с тобой, выдержать любые испытания, которые встретятся на нашем пути, и любить тебя с яростной преданностью, которая не знает границ. В тебе я нашла свой дом, свое убежище и свою вечность. Поэтому, Кай, я связываю себя с тобой. Мое тело. Мой разум. Мою душу. Я твоя, а ты мой. Если смерть заберет меня, я буду ждать тебя. Мы не расстанемся ни в этой жизни, ни в следующей.
Когда мы обменялись клятвами, атмосфера, казалось, изменилась. Фигуры в масках наблюдали в торжественном молчании, являясь свидетелями клятв, которые дали Кай и я. Воздух гудел от энергии, которая была одновременно древней и мощной, как будто сами камни мавзолея впитали тяжесть наших слов.
Служитель шагнул вперед, в его руке сверкал церемониальный клинок.
— С этой клятвой крови ваша связь будет скреплена, нерушима и вечна. Теперь скрепите свою связь кровью, символом вашей непоколебимой преданности друг другу и Братству.