— Что с Петтигрю? — эту фамилию Сириус словно выплюнул.
— Всё так же, — покачал головой Норд. — Эта тварь забилась куда-то очень глубоко. И насчёт тебя… Максимум год, хорошо?
— Я подожду. Просто счёт, который я предъявлю всему эту грёбанному миру будет ещё больше.
— Не волнуйся — задолженность взыщем, баланс подобьем. "Красным сторно" подчистим.
— Я ни хрена не понял, но мне определённо чуется за твоими словами кровь, — ухмыльнулся Блэк.
— А то! Кстати… Что может сказать о своих… соседях? Если, например, Неназываемый вернётся через пару лет и вытащит их из этого склепа?
— Будет бойня, Виктор. Страшная бойня. Они будут убивать всё живое. Только с вариациями: братцы Лейстренджи — быстро и кроваво, Кэрроу — долго, кроваво и с извращениями. Розье и Руквуд — массово.
— Ясно, — с непроницаемым лицом уронил Норд. — А сам-то?..
— И сам — тоже, — безумная улыбка исказила лицо Сириуса. — Буду драться, пока не сдохну или не сдохнет последний враг.
— Держись, ты нужен нам с Харальдом.
— Знаю. Поэтому и не вскрыл себе вены в первый же год.
— Извини, мало времени — надо идти.
— Не надо извиняться. Просто когда придёт время — не забудьте про меня.
Норд молча пожал руку Сириуса, который несмотря на долгие годы заключения, стал только сильнее и крепче, и зашагал к выходу.
— Виктор!
Седоволосый обернулся.
— Ещё раз прошу за сестру… Она ни в чём не виновата, как и я. Под моё слово. Можешь потом потребовать от меня чего угодно.
— А если я попрошу тебя умереть? — неприятно улыбнулся Норд.
— Тогда это будет очень дешёвая цена, — оскалился Блэк.
Как только Виктор сошёл на вымощенную каменной плиткой дорогу, где из трещин росла чахлая бледная трава, подъёмный мост за его спиной начал с грохотом подниматься. Седоволосый достал из кармана плаща мятую бело-красную пачку "лаки страйк" и дешёвую пластмассовую зажигалку, вытащил зубами одну сигарету, подкурил и жадно затянулся. Бумажная трубочка с табаком ходила ходуном между его пальцев; зажигалка выскользнула из ослабевшей руки на землю.
Норд поднял взгляд на открытые площадки высоких башен предмостного укрепления, на которых неподвижно застыли высокие фигуры в чёрных плащах, колыхаемых холодным морским ветром.
— Я вам не нравлюсь, да? — прошептал аврор. — А я вас вообще ненавижу.
Дементоры, застывшие на башнях, разумеется, ничего не сказали в ответ.
Эти магические сущности в чём-то были сродни призракам, но в отличие от них не были просто печальными тенями, не способными навредить живым существам. Дементоры могли легко убить человека, выпив его душу до дна и оставив лишь оболочку — живую, но которая уже не является человеком. Обычная их пища — положительные эмоции, которые они высасывают из людей, оставляя взамен лишь самые тёмные и страшные воспоминания, что были способны причинять боль сильнее любых пыток.
Никто не знал, каких именно усилий стоил Виктору каждый визит в облицованный чёрным стеклом обсидиана замок на Гебридских островах.
Каждый визит — вновь возвращающиеся воспоминания о другой жизни. Где у него было всё, а затем он это всё потерял.
Как сделать человеку хорошо? Сделайте ему плохо, а потом — как было.
Как сделать человеку плохо? Дайте ему всё, а затем верните как было.
Не раз за эти долгие годы Норд всерьёз подумывал, чтобы пустить себе пулю в лоб. Он всегда считал самоубийство — поступком трусов и неудачников… Но что, если тебе действительно незачем и больно жить? "Каждый шаг Русалочки в стальных башмаках был оплачен болью…" А если болью приходится платить за каждый вздох и каждый удар сердца?
Тогда остаётся только придумать себе цель. Невероятную, почти неосуществимую, но ради которой будет не жалко и умереть.
"Спаси".
Ещё один мир. Без инопланетян и огромных киборгов, но зато с магией. И сразу же — из огня да в полымя. Из выжигающего тело и душу огня, охватывающего пилотскую капсулу — под смертоносные заклинания.
"Кто бы ты ни был… Спаси моего сына…"
Виктор отшвырнул прочь недокуренную и до половины сигарету, поднял воротник повыше и широко зашагал к порт-площадке.
"Заклинаю тебя… Всё, что у меня есть… Забирай… Но спаси Гарри… Никто… другой… Не защитили нас… Не захотели…. Ненавижу… Спаси… Кто бы ты ни был — защити моего сына!"
Норд обернулся и бросил прощальный взгляд на Азкабан.
Два кольца высоких стен, множество башен и центральный донжон, исполинским копьём грозящий небесам. Всё облицовано гасящим естественную магию обсидиановым стеклом, из-за чего Азкабан кажется громадным зеркалом тьмы. В воздухе над ним парят его верные стражи — дементоры.