Лаптев был возбуждён. Течение то и дело прибивало плот к берегу, но Харитон упорно возвращал его на фарватер[5]. Было зябко. При падении в воду вся одежда намокла, и сейчас свежий ветер здорово холодил тело. Согревала одна мысль: там, за горизонтом, его ждут новые земли. Но куда конкретно он направляется, Харитон не знал.
Хватились Лаптева-младшего только на следующий день. На вечерне отец Евлампий сказал матери, что Харитон ушёл с Димкой. Такое часто случалось, так что родители решили, что он просто остался ночевать у брата. Когда на следующий день сын не пришёл домой, мама начала следствие. Допрос Димки и отставных «бояр» поверг её в шок. Сын уплыл на какой-то горе мусора неизвестно куда. Отец, прикрикнув: «Не паникуй!» – взял лодку и с несколькими мужиками на вёслах отправился на поиски вниз по реке.
Продвигались медленно – приходилось осматривать берега. Если Харитон сошёл на одну из полян, вполне мог быть разорван медведем или стаей волков, которых в этих краях было множество. Но тогда точно были бы видны следы борьбы – отец знал, что Харитон уплыл с Тираном, а тот без боя зверью не сдался бы.
Нашли Харитона только в третьем по течению селе. Он лежал дома у местного батюшки, был в горячке – путешествуя по реке в мокрой одежде, парень здорово простудился. Тирана нигде не было. Когда отец спросил, где собака, сын только отвернулся к стене. Делать было нечего – перенесли больного Харитона в лодку и отправились домой.
Целую неделю мать выхаживала сына, не отходя ни на шаг. Отец тоже переживал. Когда Харитону стало лучше, просто спросил:
– Когда ты собирался вернуться?
– Не знаю…
– А куда ты плыл?
– Не знаю. Просто…
Мама заплакала и вышла. Отец посмотрел на сына так, что тот внутренне сжался.
– Знаешь, что отличает человека от твари бесстыжей? Ответственность. За себя. За близких.
– Батя…
Отец, не дослушав, вышел. Харитон задумался. Он и вправду не мог понять, почему даже не подумал о том, что родители будут беспокоиться о нём. Досада и боль от потери верного Тирана жгли и рвали душу. Родные всегда доверяли ему, никогда ничего не запрещали, любили и заботились… Сейчас больше всего он хотел бы всё изменить – непременно получить благословение родителей на путешествие. Тогда было бы всё иначе… Всё… И любимый пёс был бы жив…
Но, несмотря на произошедшее, Харитон понимал, что жажда странствий, жажда открытий новых мест овладела им навсегда. После страшных приключений на реке о том, что он останется в спокойной и размеренной обстановке деревни, речи быть не могло.
Родители ужинали, когда в комнату пошатываясь вошёл сын. Мать хотела встать и поддержать его, но замерла, наткнувшись на взгляд отца. Харитон заметил это, закусил губу, затем прокашлялся.
– Я… Не надо было так. Простите. Пожалуйста.
Отец быстро встал, помог Харитону сесть за стол. Мама обняла, поцеловала мокрый лоб.
– Проголодался?
– Нет. А можно Димку позвать? Мне с ним поговорить надо…
Отец строго посмотрел на Харитона:
– А нет больше Димки. Всё.
Лаптев-младший сжался от ужаса:
– Как нет?! И он?.. Он…
Мама обняла Харитона за плечи.
– Его в Петербург забрали. Морским офицером будет.
Выяснилось, что, пока Харитон лежал в горячке, по указу Петра Первого среди дворянских недорослей северных губерний производился набор во вновь созданную Морскую академию. Так что Димка теперь в столице, готовится стать морским офицером, гардемарином[6].
Родители не знали, как Харитон отреагирует на эту новость. Боялись, что сильно расстроится – ведь если бы не его дурацкий поход на плоту, он тоже уже был бы в столице. Но тот просто кивнул и вышел. Мама задумалась.
– Они с Димкой соперничали всю жизнь – неужели ему теперь всё равно?..
Благодаря заботе матери выздоровел Харитон быстро, простуда отступила. Всё вроде бы вернулось на круги своя. Но былые игры и забавы не приносили прежнего удовольствия. Когда друзья расспрашивали о путешествии, о судьбе Тирана, Лаптев-младший замыкался, уходил в лес: он всё чаще хандрил.
Отец понял это и решил, что прийти в себя Харитону поможет физический труд. Он привёл сына на кузню, подозвал Матвея Ивановича.
– Вот тебе подмастерье. Гоняй как сидорову козу, чтобы дурью не маялся, не страдал и чтоб мысли пустые в голову не успевали лезть!
Харитон не сопротивлялся. Кузня так кузня. Вот только задания Матвея Ивановича он выполнял хоть и старательно, но без своего обычного задора, без огонька. Так прошла неделя. Наконец кузнец не выдержал:
– Так и будешь страдать-помирать из-за собаки?
5
6