– Лисин. Евгений. Менеджер. А может тебя Пророком окрестить? Или Нострадамусом?
Я пожал плечами, дескать, всё равно. В этот момент в комнату ввалился один из рейдеров, которые остались стоять на стрёме снаружи. Он держал в руках сорванную табличку фирмы со слоганом с головных ворот:
— Парни, гля, прикол недетский! Мы на улице чуть со смеху не померли нахрен.
Рейдер продемонстрировал надпись, которую я и так знал практически назубок.
Ритуальное агентство "ХАРОН". Мы проводим вас без проблем на другой берег Стикса!
Полтора десятка рейдеров согнуло в приступе смеха напополам. Лишь один Гриня остался серьёзным:
— Харон, говоришь?
Когда рейдеры успокоились, он произнёс:
— Ну что, Евген, быть тебе Хароном. И я, Гриня, твой крёстный!
Рейдеры удивлённо глянули на старшого.
-- Ну глядите сами, какую смерть он пустышу и лотерейщику пожелал, такую они и получили. Чем он вам не Харон, проводник в мир мёртвых?
Рейдеры согласно закивали головой.
– Вот и отлично. Сейчас на консервный, на мародёрку. Харон, ты с нами. А на обратном пути за твоим "приданным" заскочим.
– Да мне батька в наследство оставил немного, сварочный аппарат да мини-экскаватор.
– Ну, свой Bobcat можешь стабу продать. Техника такая в почёте, так что не продешеви особо.
Мародёрка прошла в штатном режиме, как объяснил Гриня: всё как обычно, немного пустышей, но это ерунда, а вот одиннадцать фур-двадцатитонников, загруженных под завязку различной консервацией, это очень-очень неплохо!
Администрация стаба меня порадовала обменной операцией. За землеройку и сварочник жемчужину не дали, но мне отсыпали нехило споранов и горошин. Из которых, больше половины, я оставил в местном военторге. Приоделся по последнему писку Улья с ног до головы. А с вооружейки приобрел "Вал", из-за бесшумности данного автомата, и пистолет "Гюрза", естественно с глушаком. Да нахапал к ним патронов побольше. А на ВСС, в обиходе винторез, местной валюты мне не хватило. С горя хотел взять вторую "Гюрзу", но одумался и приобрел клевец, штуку нужную, и совершенно бесшумную. А какого фига на пустышей да джамперов патроны тратить?
Следующим моим шагом стал поход к знахарю. Филина уважали, по слухам в Улье он уже лет семь обитает, не меньше. Так что, знахарь у нас калач тёртый да и опыт нехилый наработал. Заплатив пяток споранов, я сел в кресло. Филин, поколдовав надо мной, выдал следующий вердикт:
– Странный дар и в то же время редкий. Грубо говоря, ты видишь, от чего умрёт тот или иной живой объект, и непроизвольно это озвучиваешь. Причём непосредственно перед самой смертью. Хотя… Вот если и дальше горохом будешь прокачиваться, то возможно сможешь пожелать определённую смерть кому угодно. Но это далеко не факт. Хм. А знаешь, Харон, с тобой опасно рядом находиться. Ещё опасней, держать тебя во врагах.
Я невольно напрягся.
– Да шучу я, шучу. Расслабься, Харон. А когда разбогатеешь на жемчужину, добро пожаловать ко мне. Под моим присмотром проглотишь, и дней семь наблюдаться будешь, так как мне неясно, не будет ли случайно первоначальный дар с новым конфликтовать. Вот как то так!
Немного ошарашенный я вышел от знахаря. Странный дар, но дарёному коню зубы не пересчитают.
Поначалу в стабе надо мной из-за дара попытались приколоться. Особенно задолбал меня один кваз с погремухой Гризли, выпытывая у меня, как он помрёт. И вот в один из вечеров мы с Гриней зарулили в кабак, где кваз работал барменом. Мы разместились за барной стойкой и крёстный сделал заказ. Гризли налил нам по кружке пива, и в очередной раз поинтересовался у меня, от чего же он помрёт. Весь народ в баре насторожился в предвкушении бесплатного зрелища. Отхлебнув солидный глоток, я отмахнулся от надоеды:
– Да чтоб твоя башка на железку нарвалась.
Кваз захохотал:
– Не ты первый меня пулей стращаешь, малец. Не родился ещё тот, кто меня застрелит.
От смеха Гризли зашёлся в истерике:
– Ай, не могу, насмешил ты меня, Харон. Пива тебе бочонок за счёт заведения. Щас я тебе его достану.
Кваз занырнул под барную стойку, чем-то там громыхая попутно. Постепенно шум начал стихать и вскоре прекратился. Первым неладное почуял Гриня, и он в один прыжок перемахнул барную стойку и недоумённо протянул:
– Б*яяяяя! Шиздец котёнку, больше срать не будет!