Сняв повязку, Хариесс наложила целебную мазь и снова прикрыла рану повязкой. Затем, последовав совету доктора, пообедала, выпила пару бокалов красного сладкого вина и легла в постель. Ульма хотела примоститься рядом, но Хариесс прогнала её, сказав, что чувствует себя нехорошо, потому не хочет, чтобы её беспокоили. Однако, рабыня ответила, что госпожа может не обращать на неё внимания, она лишь немного приласкает её, чтобы успокоить боль. Хариесс согласилась и Ульма начала нежно её гладить и касаться кожи лёгкими поцелуями. Под её нежными ласками Хариесс расслабилась и незаметно уснула.
Разбудил её лёгкий стук в дверь.
– Кто там? – недовольно отозвалась Ульма, прикорнувшая под боком госпожи.
– Посетитель к господину рыцарю, – донёсся из-за двери голос старушки хозяйки.
– Пусть войдёт… – отозвалась Хариесс.
– Это я, Харри, – прозвучал знакомый голос, и порог переступил капитан Гайм. – Был по делам в городе и решил заглянуть к тебе. Ну, как ты? – Тут он заметил выглядывавшую из-за полога кровати любопытную мордашку Ульмы и улыбнулся. – Вижу, времени зря не теряешь… Значит, беспокоиться не о чём, раз у тебя есть силы для любовных забав… Кто эта крошка?
– Моя рабыня Ульма, я рассказывал о ней… Ступай и принеси гостю вина. Садитесь, капитан, если не спешите.
Капитан придвинул к кровати стул и сел на него верхом, сложив руки на спинке. Полураздетая Ульма выскользнула из-под одеяла и, схватив своё платье, выскочила за дверь. Гайм проводил её оценивающим взглядом.
– Хорошенькая… Не продаётся?
– Нет. У неё слишком много достоинств. К тому же, девочка любит меня.
– А я не держу слуг. Это накладно. В городе у меня есть хорошенькая вдовушка, мне её хватает… Ну, как рука?
Хариесс пошевелила раненой рукой и та отдалась в плечо тупой болью.
– Нормально. Через несколько дней всё пройдёт.
– Принц положил на тебя глаз.
– Это хорошо или плохо?
– Думаю, отлично. Возможно, тебе светит повышение. Жаль будет расставаться… Ты мне нравишься, малыш. Я уважаю хороших бойцов.
– Мне тоже нравиться служить с вами.
– Но не откажешься стать капитаном?
– А вы откажетесь стать маршалом?
Оба понимающе улыбнулись.
Беседуя с Гаймом, Хариесс старалась держаться в тени кроватного балдахина, и следила, чтобы одеяло не сползло с тела и не оголило девичью грудь. Какая она ни была маленькая, но всё же отличалась от мужской и формой, и размерами.
Вернулась Ульма с подносом, на котором стояли кувшин с вином и кубок. Поставив поднос на стол, наполнила и подала гостю.
– Почему один кубок? Разве твой хозяин не будет пить?
– Он уже своё выпил, – дерзко ответила рабыня. – Лишнее здраво не бывает…
Хариесс засмеялась.
– Ульма ждёт ещё ласк… А когда я пьян, то просто засыпаю, – пояснила она.
– Ладно… Твоё здоровье, Харри!
Осушив кубок, Гайм хлопнул рабыню по тугой попке и сказал:
– Налей ещё, я выпью за твоего хозяина…
Ульма сердито сверкнула глазами на наглого гостя, и пошла к столу. Снова наполнив кубок, подала его капитану и предусмотрительно отступила.
Осушив второй кубок, Гайм отдал его девушке и проводил её взглядом, когда она шла к столу.
– Да, симпатичная малышка… До сих пор я был о тебе другого мнения…
– Какого?
– Ну… Думал, что тебе нравятся парни… Ты извини за прямоту, но есть в тебе что-то женское… Смазливое лицо, походка, что-то неуловимое во взгляде, когда ты, как бы оценивающе, смотришь на голых парней… Не думай, что я презираю таких… мужчин, просто я предпочитаю женщин, и не понимаю, как можно любить себе подобных.
Хариесс понимающе улыбнулась и мысленно взяла на заметку слова капитана. Нужно будет обратить внимание на свою походку и не пялиться на солдат, когда они моются у бочки.
– Мы знакомы больше трёх месяцев, Харри, но я почти ничего о тебе не знаю, кроме того, что ты где-то кого-то убил и из-за этого оставил прежнюю службу… – продолжил капитан. – Конечно, мне нет дела до твоего прошлого. На своём веку я видел всяких наёмников – и хороших парней, и негодяев, проходимцев и авантюристов. Но все они были просты, как лист дерева, у каждого на роже было написано, кто он есть… А в тебе есть какая-то загадка, какая-то скрытая тайна, какая-то недосказанность… Я постоянно за тобой наблюдаю и всё время удивляюсь. Ты вроде бы всегда одинаков – спокойный, уравновешенный, уверенный в себе малый, и в то же время постоянно меняешься: то равнодушен, как камень у дороги, то напрягаешься, как тетива лука, то твёрд, как кремень, а то становишься нежен, как домашняя девчонка… Иногда я не знаю, что от тебя ждать, когда ты смотришь на меня своим непроницаемым холодным взглядом. Не сердись за сравнение, но ты напоминаешь мне змею, греющуюся на камне: кто знает, что у неё на уме? Может даже не поднять головы на проходящего мимо, а может неожиданно броситься и ужалить…
– На моей родине друзья прозвали меня «Спящей Змеёй», – ответила Хариесс.
Ассвет скупо улыбнулся.
– Извини… Что-то я сегодня распатякался… Не знаю, что на меня нашло… За то время, что мы служим вместе, мы, как бы, стали приятелями… Я переживал за тебя, когда принц устроил этот поединок. Я ведь знал, какой хороший боец Короун. Знал, что и ты не промах, но не знал, насколько ты хорош…
– А Убийца?
– А!.. Ходячий шкаф. Любой более-менее ловкий малый мог с ним справиться… А ты намного лучше других… И если ты когда-нибудь уйдёшь от меня, хочу, чтобы наша дружба не прервалась. Я уважаю хороших воинов, и я уважаю тебя, и хочу, чтобы ты был моим другом.
Хариесс протянула капитану руку и ответила:
– Что бы со мной ни случилось в дальнейшем, как бы ни сложилась моя судьба, как бы высоко я ни поднялся по служебной лестнице, я всегда буду считать вас другом, капитан.
– Меня зовут Вэл.
– Вэл.
Гайм осторожно сжал раненую руку товарища и серьезно ответил:
– Я твой брат, Харри.
Это была ассветская клятва верности, и она стоила многих иных торжественных клятв.
Глава 4
Пыля по дороге, длинная колонна всадников и пеших воинов медленно продвигалась в сторону гор. Несколько дней назад одно из воинственных племён варваров напало на цивилизованное селение, вырезало мужчин и женщин, а детей и скот угнали в горы. Лазутчики выследили, где прятались разбойники с добычей, и принц послал в горы карательную экспедицию. Геолайт лично возглавил два отряда мечников, отряд копьеносцев и отряд стрелков – лучников и арбалетчиков. Каждый отряд состоял из пятидесяти воинов, в основном, ветеранов, знакомых со спецификой войны в горной местности. Новичков было немного, и Хариесс в их числе. Гайм, как мог, поднатаскал помощника. Но никакая теория не сравнится с практикой, потому он немного волновался за друга. Битва с коварными, прячущимися за камнями и в густых зарослях, стреляющими из укрытий или древесных крон варварами – это не поединок один на один, пусть и с самым сильным противником.
И хотя виолка никогда не принимала участие ни в одном настоящем бою, но держалась спокойно, понимая, что волнения уже излишни, и лучше припомнить всё, чему её учили в своё время мать, тётки и другие наставницы. Глаза зорко смотрели по сторонам, высматривая опасность, а рука лежала на тетиве лука, готовая мгновенно пустить в замеченного врага смертоносную стрелу. Хариесс стреляла с той же поразительной точностью, с которой разила мечом или попадала ножом в цель. Долгие часы и годы упорных и нудных тренировок, отточили глазомер и придали твёрдость руке, и девушка стреляла, почти не целясь, поражая птицу на лету. Раненая рука почти зажила, остался только грубый неровный рубец, который, хотя ещё и побаливал, но не настолько сильно, чтобы девушка обращала на боль внимание.
Хариесс могла бы взять арбалет, стрелять из него значительно легче, но он уступал обычному луку в скорости стрельбы. За то время, пока арбалетчик сделает три выстрела, лучник выпустит десять стрел. А когда врагов много и они наступают со всех сторон, количество выстрелов может стать решающим для спасения жизни.