Когда Годрикову Впадину окутала темнота, Гермиона играла с малышом. Гарри же сидел на диване с книгой про квиддич и старался не обращать внимания на мирную семейную сцену, которая разыгрывалась перед ним. Он постоянно слышал тиканье часов, которое становилось всё громче и громче, словно предупреждая, что его конец близок. Да, он готов умереть и даже постарался настроиться, но какая-то его часть была готова сорваться с места и в ужасе сбежать на край света.
Откинув бесполезную книгу — сегодня тактика и удачные финты никак не укладывались в голове — Поттер отправился в ванную. Посмотрев в зеркало, парень увидел уже знакомую картину: трёхдневная щетина, длинные волосы, завязанные в хвост, и отсутствие очков. Сегодня Гарри собирался умереть. А раз так, надо быть самим собой. Подняв палочку, он вернул себе короткую стрижку, избавился от щетины и сделал очки видимыми. И когда снова взглянул в зеркало, то увидел там не Харви Портера, а Гарри Поттера. Умывшись ледяной водой, он вернулся в гостиную, где любимая вместе с малышом строила замок из больших переливающихся разными цветами кубиков. Девушка внимательно посмотрела на «мужа», но не сказала ни слова.
В восемь часов Гермиона встала с ребёнком на руках. Малыш тихо посапывал. Гарри даже не заметил, как они прекратили играть и шушукаться.
— Нужно уложить его спать. Скоро тут будет Волдеморт, и нам нужно приготовиться.
Юноша кивнул и последовал за подругой в спальню. Только после того, как «супруга» аккуратно уложила ребёнка (чтобы тот не проснулся), он заговорил:
— Теперь тебе пора уходить. Я очень ценю, что ты весь день была со мной, но… не хочу, чтобы ты пострадала.
— Я никуда не уйду, Гарри Джеймс Поттер, — вспыхнула девушка, опасно прищурив глаза.
— Что?
— Ты меня слышал! Я подумала и пришла к выводу, что это не сработает. Ты не можешь отдать жизнь за самого себя… ничего не выйдет, — чтобы не разбудить малыша, она шептала, но в этом шёпоте было столько эмоций, что «супруг» даже слегка отшатнулся.
— Я собираюсь отдать жизнь, чтобы спасти не себя, — прорычал он. Его злило, что подруга затеяла спор сейчас, когда совсем нет времени. — Я собираюсь умереть, чтобы моя семья была жива.
— Да, Гарри, это весьма благородно, но всё равно не сработает. Твоя смерть не может защитить ребёнка, и поэтому он не переживёт проклятье Волдеморта. А раз так, то сегодня он умрёт. А если малыш умрёт, то ты тоже должен умереть и не доживёшь до сегодняшнего дня. И что в результате? Временной парадокс! Ты знаешь, что это такое?
— Да, знаю, ты мне объясняла. Он может уничтожить Вселенную.
— Точно. И я думаю, что сработает наихудший вариант.
— И что ты теперь предлагаешь? Тебе не кажется, что сейчас уже немного поздновато менять детали моего плана? А запасных вариантов у нас, между прочим, нет, — в этот момент молодой человек почувствовал малыша, как самого себя. Только это и позволило сдержаться и не закричать от бессилия.
Любимая глубоко вздохнула и скрестила руки на груди, словно отгораживаясь от него.
— Есть ещё одна возможность.
— О да, конечно. И какая же? — поинтересовался Поттер, стиснув зубы. Для себя он всё уже решил.
— Это сделаю я. Ты уйдёшь, а я останусь и … защищу ребёнка.
Юноше показалось, будто ему со всего маху врезали в живот.
— Нет… что за бред! Гермиона, ты не можешь! Ты должна уйти… ты… ты не можешь этого сделать!
— Могу. А если думаешь, что я не могу тебя любить, чтобы защищать… тогда…тогда ты совершенно меня не знаешь, Гарри Джеймс Поттер.
Тот почувствовал, что теперь его ударили пыльным мешком по голове.
— Я… — но девушка не дала ему сказать ни слова.
— Либо ты уйдёшь добровольно, либо я нашлю на тебя Петрификус Тоталус и спрячу под мантией-невидимкой. Решай!
Гарри ощутил, как кровь стремительнее побежала по венам — нет, только не снова!
— Да ни за что на свете! — заорал он. Малыш в кроватке хныкнул, но не проснулся, а парень понизил тон до разъярённого шепота: — Я больше никогда не буду стоять в стороне и наблюдать, как убивают тех, кого я люблю. Ты не сделаешь этого, Гермиона… если Вселенная взорвётся — пусть будет так, но я не позволю тебе пожертвовать собой вместо меня.
Они стояли друг напротив друга, едва не касаясь носами, и чувствовали, как утекают последние крупицы времени. Наконец, юный волшебник решился нарушить эту напряжённую тишину.
— Если понадобится, я наложу на тебя Империус, но ты немедленно покидаешь дом. Волдеморт будет здесь с минуты на минуту.
Девушка моргнула и сделала шаг назад, и теперь из её широко распахнутых глаз текли слёзы. На мгновение Поттеру показалось, что он сумел её переубедить, и она уйдет по доброй воле. Но вот внезапно сузились глаза, упрямо выпятился подбородок, и Гарри с какой-то обречённостью понял, что Гермиона не сдастся. Она останется. И, что бы он ни говорил, какие бы аргументы не привёл — подруга не передумает. И её следующие слова это только подтвердили: