Когда он открыл глаза в следующий раз, то обнаружил, что лежит на полу. Именно в этот момент зелёный луч срикошетил от малыша и развеял тело Волдеморта, оставив стоять лишь слепок души. Мгновение тот парил над полом, после чего стал распадаться. Том Риддл начал терять облик, а кусочек его души устремился в сторону ребёнка. Большая же часть бесформенным облаком ринулась в небо, поскольку потолок обвалился.
Поттер наконец-то спокойно вздохнул — всё прошло по тому же сценарию. Конечно, если не считать, что на этот раз щитом стал он сам. Оглядевшись и заметив у обвалившейся стены Гермиону, Гарри пополз к ней. Встать он пока не мог — ноги просто не держали. Девушка была невероятно холодной, а из раны у виска сочилась кровь. Юноша охнул и прижал подругу к груди. За последние минут пять в реальном времени он получил больше, чем когда-либо мечтал. Но сейчас ему показалось, что свет померк, и он проиграл всё. Ну почему нельзя вновь встретиться со Смертью и обменять жизнь любимой хоть на все Дары?!
— Пожалуйста, Гермиона, пожалуйста, — исступлённо шептал Гарри, покачиваясь взад-вперёд, — пожалуйста, не умирай!
Ребёнок в кроватке громко плакал, сквозь рухнувший потолок завывал ветер, но молодой маг ничего не слышал. Ничто не проникало в его мирок, где сейчас остались только он и тело любимой, которая лежала в его объятиях. Теперь каждая секунда для него равнялась непрожитому году. Ему казалось, что он одновременно здесь и вроде как нигде. Поттер ничего не понимал и просто продолжал умолять девушку вернуться. Он кричал и звал Смерть — пусть заберёт его жизнь, но вернёт с того света Гермиону!
Обняв любимую ещё крепче (хотя, казалось, куда уж крепче) парень начал молиться. Он ни разу в жизни не был в церкви и уж точно не был верующим. А уж когда стал частью магического мира, то легко перенял привычку волшебников поминать Мерлина, Мордреда и Моргану, как большинство маглов обращаются к Богу. Но сейчас, в этот самый момент, Гарри впервые начал молиться — Богу, Высшим силам — тем, кто управляет нашими жизнями. Молился неумело, но пылко и от всего сердца.
Внезапно он почувствовал слабый удар, потом ещё один. Резко вскинув голову, Поттер прижал ладонь к груди девушки и с неимоверным облегчением ощутил слабое биение сердца.
Когда с плеч упал такой тяжеленный груз, у него даже голова закружилась.
Гарри передвинулся к стене, облокотился на неё и посадил подругу на колени, нежно и крепко прижимая к груди. Резко стерев слёзы (и когда они успели политься?), юноша погладил «супругу» по щеке и пробежался пальцами по её губам.
— Гермиона, — тихо позвал он подругу. От недавней паники голос слегка срывался.
Ресницы любимой затрепетали, а сердце парня сначала пропустило удар, а потом забилось, как бешеное.
— Гермиона, ты как? — всё так же тихо спросил Поттер.
Наконец волшебница открыла глаза и посмотрела на него.
— Гарри?
— Да, это я.
— Что произошло? — она смущённо опустила глаза, а потом оглядела комнату. — Где он? Всё… всё в порядке?
— Всё просто замечательно.
Девушка широко распахнула глаза и снова посмотрела на друга. А затем постаралась сесть ровнее. Юноша не разжимал объятий, но Гермиона и не пробовала вырываться. Она жадно на него смотрела, словно что-то выискивая на лице, а потом положила ладонь ему на щёку.
— А ты как?
— Никогда не чувствовал себя лучше, — выдохнул Поттер, поймав себя на том, что гипнотизирует губы любимой. Теперь у него на пути не осталось ни одного барьера, и будущее развернулось перед ним во всём своём сверкающем великолепии неизвестности. А в его объятиях — единственная, с кем хочется разделить жизнь. Он любит её, и поцелует во что бы то ни стало. Парень заглянул в глаза подруги и увидел в их глубине нечто такое, что позволило отбросить последние сомнения. Гарри наклонился и вовлёк Гермиону в головокружительный поцелуй.
Когда их губы встретились, юному магу показалось, что это самое прекрасное мгновение в его жизни. Почувствовав прикосновение его губ, девушка тихонько застонала и разомкнула свои, позволяя ему проникнуть глубже. Чем Поттер тут же и воспользовался. И вот уже сталкиваются зубы и сражаются языки, пытаясь перехватить друг у друга инициативу. Руки Гермионы давно уже обняли «мужа» за шею, притягивая ещё ближе, а пальцы Гарри бесстыдно проникли под тонкий трикотаж свитера и теперь ласкали обнажённую спину. Любимая вновь застонала и выгнула спину, прижимаясь ещё крепче и чувствуя: ещё чуть-чуть, и они нырнут в омут страсти.