Геллерт,
Твоя точка зрения о господстве Волшебников, является ДЛЯ МАГГЛОВ БЛАГОМ. Я думаю, это критическая точка. Да, мы наделены силой и да, эта сила дает нам право управлять, но она также делает нас ответственніми перед управляемыми.
Мы должны развить эту точку зрения, она будет фундаментом для того, что мы строим. Случаи, когда её не будут принимать, а такие, конечно, будут, станут фундаментом всех наших контрдоводов. Мы захватываем власть ДЛЯ ВЫСШЕГО БЛАГА. Отсюда следует тот факт, что когда мы встречаем сопротивление, мы должны использовать только необходимую силу, ничего больше. (Это было твоей ошибкой в Дурмстранге! Но я не жалуюсь, так как, если бы тебя не исключили, мы никогда бы не встретились.)
Альбус.
Хотя многие его поклонники будут удивленны и потрясены, это письмо стало основой для Устава о секретности и установлении волшебных законов над магглами. Какой удар для тех, кто всегда представлял Дамблдора как самого великого поборника магглорожденных! Какими пустыми кажутся те речи, поддерживающие права магглов, в свете этого нового свидетельства, заслуживающего обсуждения! Каким жалким предстает перед нами Альбус Дамблдор, занятый построением планов его прихода к власти, вместо того, чтобы оплакивать мать и заботиться о сестре!
Без сомнения, те убежденные, кто продолжает возносить Дамблдора на шаткий пьедестал, будут говорить о том, что он, в конце концов, не привел свои планы в действие, что он, должно быть, изменился духовно, что пришел в себя. Однако правда кажется, в общем-то, более шокирующей.
Не прошло и двух месяцев с начала их новой великой дружбы, как Дамблдор и Гриндельвальд разошлись и больше никогда не видели друг друга до встречи на легендарном поединке (подробности см. в главе 22). Что вызвало этот внезапный разрыв? Действительно ли Дамблдор пришёл в себя? Сказал ли он Гриндельвальду, что не хочет принимать участия в его планах? Увы, нет.
- Я думаю, сказалась смерть бедной маленькой Арианы, - говорит Батильда. - Это было ужасным потрясением. Геллерт был у них, когда все произошло, по возвращении он весь дрожал, и сказал мне, что завтра хочет поехать домой. Он был, знаете ли, ужасно обеспокоен, потом я подготовила Портал, и это был последний раз, когда я его видела.
Альбус винил себя в смерти Арианы. Это было настолько жутко для обоих братьев. У них не осталось никого, кроме как друг друга. Не удивительно, что их отношения иногда накалялись. Аберфорт обвинял Альбуса, ну, вы понимаете, как люди ведут себя при таких страшных обстоятельствах. Но Аберфорт всегда был немного сумасшедшим, бедный мальчик. Все равно, то, что он разбил Альбусу нос на похоронах было неприличным. Это окончательно погубило бы Кендру, если бы она увидела, как дерутся ее сыновья около тела дочери. Очень жаль, что Геллерт не остался на похороны… По крайне мере, это было бы утешением для Альбуса.
Эта ужасная ссора возле гроба, известная только тем немногим, кто был на похоронах Арианы Дамблдор, поднимает несколько вопросов. Почему Аберфорт Дамблдор обвинял именно Альбуса в смерти его сестры? Было ли это бредом сумасшедшего, не более чем излиянием горя? Или, возможно, для его ярости имелась более конкретная причина? Гриндельвальд, отчисленный из Дурмстранга из-за опасных для жизни нападений на сокурсников, сбежал из страны через несколько часов после смерти девочки и (из-за позора или страха?) больше не видел Альбуса до тех пор, пока они не встретились по воле волшебного мира.
Ни Дамблдор, ни Гриндельвальд, кажется, больше никогда вспоследствие не упоминали про их недолгую детскую дружбу. Однако нет сомнения в том, что Дамблдор откладывал примерно на пять лет, в суматохе, несчастьях, и исчезновениях, своё нападение на Геллерта Гриндельвальда. Было ли это сильной привязанностью к человеку или опасением разоблачения его лучшим другом, что заставляло Дамблдора колебаться? Была ли эта необходимость поймать человека, которым он был когда-то столь восхищен лишь нежелательной для Дамблдора?
И как же умерла таинственная Ариана? Была ли она невинной жертвой какого-то тёмного обряда? Пошла ли она на что-то, что не должна была делать, в то время как эти два молодых человека сидели и изобретали план захвата власти и достижения славы? Возможно ли то, что Ариана Дамблдор была первым человеком, который умер “Ради Высшего Блага”?
На этом глава окончилась, и Гарри поднял глаза. Гермиона закончила читать раньше него. Она с встревоженным выражением лица выхватила книгу из рук Гарри и, не глядя, закрыла ее, как если бы в ней было сокрыто что-то непристойное:
- Гарри…
Но он потряс головой. Остаток его внутренней уверенности улетучился; такое же чувство, было и тогда, когда от них ушел Рон. Он доверял Дамблдору, верил в то, что он являлся воплощением доброты и мудрости. Все превратилось в пепел: сколько еще он мог потерять? Рон, Дамблдор, палочка из пера феникса…
- Гарри, - она, казалось, слышала его мысли. - Послушай меня. Это… это все только слова, которые неприятно читать.
- Да, ты можешь говорить, что…
- …но не стоит забывать, Гарри, это написала Рита Скитер.
- Ты ведь прочитала письмо к Гриндельвальду, не так ли?
- Да, я… я прочла, -она запиналась и выглядела расстроенной, покачивая чашку чая в холодных руках. - Я думаю, что это худшая часть. Я знаю, Батильда думала, что это был просто разговор, но фраза 'Ради Высшего Блага' стала слоганом Гриндельвальда, его оправданием всех тех злодеяний, которые он совершил позже. И… от этого… это выглядит так, будто Дамблдор подал ему идею. Говорят, что надпись 'Ради Высшего Блага', была выгравирована над входом в Нурменгард.