Теперь Харря видел себя как бы со стороны. Он лежал без сознания на кушетке, с мерзкой пакостью на лице, а какие-то люди обсуждали, как можно её снять.
Вдруг это видение прервалось, и началась совсем уж непонятная галиматья: какие-то почти нагие девы убеждали Харрю помазаться снадобьем от пота; суровые, но справедливые мужчины пили эль разных марок одна лучше другой; прыщавые подростки хрустели шоколадками, а таинственное и строгое МНС РФ заклинало нечисть выйти из тени.
К счастью, этот шабаш скоро закончился, и мальчик ощутил себя в сознании. Гадкий осьминог отвалился, Харрю подташнивало и тянуло на солёненькое.
"У меня будет маленький?!" - подумал Поттный, ощущая странное движение в животе.
Затем Харрину утробу пронзила адская боль, и он увидел, как кожа на его брюхе натягивается и рвётся. Оттуда высунулась склизкая головка с острыми зубками и злыми глазками. За головкой вылезло длинненькое чешуйчатое извивающееся тельце.
- А-а-а-а!!! Это не мой! Это чей-то чужой!!!… - завопил Харря Поттный.
Тем временем тварёныш полностью вылез и юркнул в вентиляционное отверстие.
- Чужой!… - всхлипнул ему вслед мальчик.
- Где чужой? - грозно вопросила Молли Фригидель.
Харря открыл глаза. Над ним стояла в боевой пружинистой стойке сонная Молли с двумя кинжалами в руках.
- Нигде, - пропищал Поттный, стискивая руками целёхонький округлый живот. - Это просто сон.
В предрассветной мгле было видно, как девочка разочарованно прячет клинки.
- Задолбал, толстый, - пробурчал Барахлоу. - Вечно тебе кошмары снятся, трус несчастный.
Джеймс перевернулся на другой бок.
Однако сон был испорчен. Ребята, зевая, свернули свой высотный лагерь. Молли и Джеймс неторопливо позавтракали.
Начало трапезы выдалось забавным.
- Ну, Поттный, ты и заспанец, - привычно издевался Барахлоу, извлекая из рюкзака еду. - Боишься всяких глюков, а, между прочим, вполне вероятно, что всё вокруг не более чем ещё один сон. Большой и толстый. Не как ты, конечно. Шучу. Короче, как бы иллюзия кругом натуральная, а не реальность… Понимаешь, ложки нет.
- Эй, это из другой сказки! - укоризненно покачала головой Молли.
Джеймс хмыкнул:
- Не умничай. Я говорю, ложки нет. Жрать нечем, понимаешь?
Он свесился из шалаша вниз, озираясь в поисках непонятно чего.
- Ага, вот они! Тащат моё фамильное серебро! - завопил Бархлоу.
По земле, запинаясь о старые жёлуди и кряхтя под весом Джеймсовой ложки, шли гномы.
Барахлоу направил на них волшебную палочку:
- Облажамус!
Маленькие воришки тут же бросили добычу и забегали в панике.
- Ох, и лажанулись же мы! - кричали зачарованные бородатые человечки, совершенно не отдающие себе отчёта в том, а в чём, собственно, состоит лажа.
- Разве я не изверг? - потешался Барахлоу, ловя подлетевшую к нему ложку.
Все немного помолчали, слушая утренних птиц и слабые вопли "Ах, мы лохи позорные!".
Харря подумал, что два дня прошли неплохо, могло быть и хуже. Оставалось долгих пять дней, а ребята минули, судя по карте, половину пути до обиталища Чмошища.
- Ты, Поттный, не злись, зря я так напрягся, - примирительно прочавкал жующий Барахлоу. - Мне и самому изредка глючится… всякое…
Джеймс поёжился.
- Например? - тоскливо спросил вынужденный голодать Харря.
- Эх… Ну, в прошлом году сон приснился, будто стал я маленьким-маленьким, и отросли у меня на ногах отвратительные волосы. Вот… Дали мне люди кольцо золотое и послали к какой-то красной стыдно сказать чему. Ну, ты в учебнике женской анатомии её видел… Как надену кольцо - сразу вижу эту, ну, ты понял. А она зовёт меня, притягивает, как пылесосом. Жуть! Там один с посохом объяснил, мол, если кольцо не уничтожить, то этой, из учебника, весь мир накроется… Я пошёл, конечно. Я же за мир. Разные гады лезли, убить хотели, кольцо отнять. Натерпелся всего, настрадался…
И Джеймс вернулся к еде.
- А чем всё кончилось? - не выдержал Поттный.
- Не досмотрел. Будильник зазвенел. Но знаешь, что больше всего меня испугало?
- Что?
- Что у меня волосы на ногах вырастут. С тех пор каждый вечер смотрю и выщипываю на всякий случай.
Молли тихо хмыкнула в банку с вечной тушёнкой.
- Не смейся, - надулся Барахлоу. - Небось сама-то тоже…
- Есть малежко, - согласилась Фригидель. - Снится иной раз, что я Падла Анедала.
- Кто это? - хором откликнулись пацаны.
- А шут её знает, но чрезвычайно грустной судьбы девка по любому…
Харря задумался, к чему все его видения: "Ясное дело, проглоченное зло даёт о себе знать. А в руку или ещё куда эти сны?…"
Юнец не знал.
Спустившись с дерева, юные путники отправились дальше. Не успели они пройти и ста шагов, как в музыку щебета ворвался отдалённый клич:
- Эге-ге-ге-гей, Ёкарный Бабай!
- Бай!… Бай!… Бай!… - разнеслось по округе.
- Что за дурацкий вопль? - удивился Харря.
- Тапир недоученный, это же девиз Человекообразных Нелюдей! - в страхе вскричал Барахлоу.
- Бежим, - привычно приказала практичная Молли.
Они неслись, как знаменитые летательные мётлы "Пускаемые ветра-2003". Они шпарили, словно кипяток из гейзера. Они… Они… В общем, бежали они, вот.
Но, к несчастью, Человекообразные Нелюди скакали на Нелошадиных Конях. Вскоре они нагнали детей, и тем пришлось держать круговую оборону.
Маленькие беззащитные мальчики и девочка против семерых здоровенных самцов Нелюдя Человекообразного…
Самый свирепый преследователь, очевидно, вожак, издал очередное гортанное "эге-гей!", и всадники выхватили наводящие ужас Несабельные Мечи.
- Кажись, нам пришла полная авада кедавра, - смачно матюгнулся Барахлоу.
- Ы-ы-ы-ы, - неопределённо ответил Харря Поттный.
Отчего-то всем очень захотелось жить.
IX
У нас ведь беда не в том, чтобы объединиться, а в том, кто главный.
Как и любая другая большая организация, Империя Зла была анклавом бюрократизма и житницей крючкотворства. Одобренный Большим Братом план привёл в движение неизмеримые ни в каких ньютонах силы.
Высший менеджмент собрался на многочасовое совещание, где координатор проекта доложил стратегию и потребовал тактических подробностей. Начальники отделов выдвинули ряд предложений, подразумевавшие более детальное обсуждение на местах. Совещание закончилось постановкой задач и назначением времени нового - для выслушивания отчётов по дивизионам и корректировки тактических веток.
Клерки застрочили аналитические записки, планы и прогнозы. Военный министр Шварцрог предложил жахнуть. Министр иностранных дел Хитрус Объегориум настаивал на лёгком политическом шантаже. Глава разведки, чьё имя так и осталось засекреченным, тоже имел парочку идей, которые, ясное дело, так и не стали достоянием гласности.
- Почему Бабаянус не сделал Носителю промывания? - сотни раз пытали министра здравопорчи силовики.
- Думаю, не хотел, чтобы его труд пошёл насмарку, - гундосил в ответ яйцеголовый чиновник. - Кроме того, с учётом высокой концентрации Ростков и Корней Зла в Шаурме, стоит только извлечь остатки Шаурмы наружу, как возникнет серьёзная аномалия. Она превратит округу в безжизненную пустыню. Это будет классное место для нас, господа! Ужасное, ужасное чёрное место. Рай для работников ада!
- Почему же до сих пор не произошло высвобождения? - не отставали вояки.
- Так Двуликий, наверное, не дурак. Он превратил мальца в подобие герметичной камеры и замедлил процесс переваривания. Ах, если бы Поттный просто усвоил Шаурму, - мечтательно закатывал глазёнки министр здравопорчи. - Это было бы Чистое, Абсолютное Зло на земле!
И он подносил пальцы к губам, делая отвратительный чмокающий звук.
Генералы глубоко задумывались.
Разумеется, структуры, не вовлечённые в работу над проектом "Харря Поттный - князь мира сего", не могли сидеть сложа руки. К примеру, тролли из министерства сельского разоряйства скрипели зубами, сжимая когтистые кулачки. Желая догнать по "занятости" и "важности" действительно важных и занятых, все властные конторы увеличили бумагопоток, количество ментальных звонков и собраний. Всё это хозяйство сильно загружало Мировые Коммуникации.