В панике он вскочил с постели и, наспех накинув одежду, без носков и обуви, спотыкаясь, выскочил за дверь.
Поднявшийся ночью сильный ветер сбил с веток роскошный яблоневый цвет, обнажив неприглядную голую кору. Осыпавшиеся цветы сплошным ковром покрывали ступени и стол, на котором все еще лежал законченный ими Ночной Страж. Металлические перчатки и напильник были небрежно отброшены в сторону, как будто Чу Ваньнин только что ушел и мог вернуться в любой момент.
— Ваньнин? Ваньнин!
В отчаянии Мо Жань бегал по Павильону Алого Лотоса, пытаясь отыскать его, но продолжал старательно обходить пруд с лотосами, подсознательно не решаясь пойти к нему… Нет, он не смел идти...
И все же, в конце концов, совсем пав духом, он направился именно туда.
Босыми ногами он неохотно ступал по холодным, как лед, камням мощенной серо-голубым известняком дорожки.
Он был еще на приличном расстоянии от пруда, когда увидел его. Взгляд Мо Жаня очень медленно скользнул с белых пальцев ног до полностью лишенного красок жизни лица.
Все еще не веря, он широко открыл глаза, уставившись на человека, лежащего в пруду с лотосами. Именно таким он видел его в прошлой жизни каждый день на протяжении последних двух лет вплоть до собственной смерти.
Чу Ваньнин лежал среди цветущих лотосов. С нетронутым тлением телом, в чистой белоснежной одежде, разве можно было отличить его от живого?
...Разве можно отличить?!
Все ближе. Шаг за шагом.
Ближе.
Еще ближе.
Если он будет продолжать двигаться вперед, то рано или поздно доберется до края пруда и оттуда с легкостью сможет рассмотреть каждую ресницу, слегка нахмуренные даже после смерти брови вразлет и закрытые глаза феникса, что больше никогда не увидят этот мир.
В итоге, дойдя до конца дорожки, он замер в нерешительности и опустился на колени.
Колени глухо ударились о холодный камень. Какое-то время все, что он мог, — это, свернувшись как червяк, дрожать всем телом. А потом Мо Жань вдруг вспомнил о божественной панацее, которую дал ему старик Лю — той, что способна вернуть к жизни мертвого человека. Пальцами, дрожащими не от страха, а от охватившего его безумного ликования, он начал судорожно рыться в своем мешочке цянькунь, одну за другой вынимая хранимые там вещи.
— Божественная панацея... божественная панацея... Мне нужна божественная панацея, способная воскресить мертвого... божественная панацея? Где божественная панацея?!
Вытряхнув из мешочка все содержимое, он перевернул его вверх дном, потом тщательно прощупал каждый внутренний шов.
Ничего…
Божественная панацея исчезла. Внутри мешочка ее не было.
А может быть, ему просто приснилось, что он встретил старика Лю и получил от него божественную панацею?
Нет, на самом деле, все это было его сном, где один кошмар переходил в другой…
Его сознание словно распалось на части, тело обмякло. Охваченный отчаянием, он поднял руки, чтобы потереть щеки и веки, безумно бормоча: