Я любила рассказывать ей абсолютно всё, что знаю, и никогда ничего от неё не скрывала... Но про корпоратив, намечавшийся 29 декабря, я все же умолчала... Не хочу, чтобы она беспокоилась обо мне.
- Но что ж мы все обо мне, да обо мне. Сама-то скажи, что да как у тебя? Может и ухажёра себе нашла, а я не знаю. - Я подмигнула ей и поспешила спрятать улыбку в кружке с чаем.
Так и шёл диалог. Вроде бы все нормально, но в атмосфере словно бы витал некий осадок, некое беспокойство и недосказанность со стороны Любы, и он с каждой минутой увеличивался. Вот она не выдерживает, делает большой глоток ароматного чая и ставит кружку на стол, после чего её взгляд падает на мои глаза.
- Знаешь, я гадала недавно. Буквально пару дней назад. За столько лет... И то, что говорят карты, мне определённо не нравится.
Мой взгляд после этих слов наполнился легким непониманием, а в голове с запозданием пронеслись воспоминания о давнем разговоре с Любой.
Люба стояла у окна и задумчиво смотрела вдаль. Ее взгляд был рассеян, было заметно, что она пребывает в своих воспоминаниях.
- Я ведь не из города. - Она повернулась к столу и улыбнулась, заметя милую картину, точнее меня, хрустящую печеньем, однако после недолгой паузы все же продолжила тихо, с толикой грусти. - Я с деревни. Сотни за три километров отсюда. Не маленькой, но и не большой. Жили за счет своего хозяйства и радовались тому, что было. Как ни вспомню о прошлом, так перед глазами бабушка Аглая, сидящая на кресле у печки, мило улыбающаяся и вяжущая что-нибудь. Гадалкой была, или ведьмой. А так по ней и не скажешь, что с подобными силами возилась. Хотела и меня научить, да только не успела. Только дневник оставила. Да что это я о ней... - Дальше она рассказывала мне о доме, друзьях, о веселых днях и о печальных. По словам Любы, там её семье было хорошо, но это не помешало родителям бросить свой дом и уехать в город, обосновавшись там.
Я вынырнула из воспоминаний, и мой взгляд прояснился, Люба же продолжила.
-Да и бабушка моя говорила о чем-то подобном... - Она собралась с мыслями и немного невпопад ответила. - Слушай. А возьми ее дневник. Тебе он всяко полезней, чем мне будет. Знания там, какие-никакие, есть, может и пригодятся...
Все это выглядит очень странным, и я решаюсь спросить.
-Но как же так? Это ведь твоя память о ней. Ты не можешь просто отдать его мне! Я не возьму! - Люба после моих слов сурово посмотрела на меня, но потом ее взгляд расслабился. Она ушла в коридор, чем-то пошуршала и вернулась на кухню ко мне, держа в руках потрепанную временем книжку, явно ручной работы, и протянула мне.
- Бери и не спорь. - Мне все же пришлось взять ее, под слегка отрешенный взгляд Любы, и не уверенно прижать ее к себе. Люба посмотрела на настенные часы, явно не новые, а потом на меня. В ее взгляде появилась решительность. С каждой минутой мое беспокойство росло.
- Прошу, объясни, что происходит! - Я была очень взволнована происходящим. Все это выходило из ряда вон. Я никогда ее такой не видела. Люба молча подошла ко мне и обняла. Крепко, как в последний раз...
- Иди, - твердо настояла она, и мне ничего не оставалось, кроме как смиренно собраться, опустив глаза в пол, словно нашкодивший ребенок, и истязать себя вопросами, что же все-таки происходит.
Я посмотрела ей в глаза. Она явно думала о чем-то и, похоже, даже не заметила моего взгляда. К этому моменту я уже открывала входную дверь. Напоследок обнявшись, я все же вышла. Обернувшись, я печально взглянула на неё.
- Прощай, Алиса. - Прозвучало обыденно, но в этих словах таился смысл глубже, чем казалось на первый взгляд. Быть может, это все те карты? Скорее всего, они сказали что-то ужасное, и это знание давит на нее? Да, так и есть. Надеюсь, все будет нормально...
Я шла по лестнице вниз и все так же прижимала дневник ее бабушки к груди. Из-за этих обстоятельств, я не заметила двух мужчин, что поднимались наверх, и столкнулась с ними. Они оказались вполне адекватными и извинились, однако, это была моя вина.
- Нет, вы простите. Зазевалась. - Я натянуто улыбнулась и двинулась дальше.
Не заметила, как села в автобус. Мысли крутились вокруг поведения Любы и дневника. Точно, дневник! Я бегло пролистала дневник и остановилась на последней странице. То, что я прочла, повергло меня в шок...
"Люба, внучка моя... Думаю, мне не следует это говорить, но ты ведь обязательно это прочтешь... Ты погибнешь пятнадцатого декабря две тысячи девятнадцатого года. В пять часов. Точнее по времени сказать не могу. Ты должна успеть передать дневник своему потомку. Это важно. Может быть, она сможет изменить твою судьбу...