— Всё? — осторожно поинтересовалась Джин.
— Почти. Духи не вернутся, но стоит очистить и тайник.
Негромкий телефонный звонок в воцарившейся тишине прозвучал оглушительно. Афина коротко поздоровалась, поджала губы. По её взгляду невозможно было определить, что именно произошло, но Джин привыкла полагаться на интуицию, и сейчас та буквально вопила о дурном.
— Дай мне свой номер, — попросила Афина, нажав на «отбой». — Или запиши адрес. Произошло убийство, и ты должна быть там.
— Должна? — переспросила Джин. — Но я не…
— Люсьен говорил, ты хотела узнать, что происходит в городе. Узнавай. Если выйдешь сейчас, успеешь до полиции. Я здесь всё закончу.
Опомнилась Джин уже у двери — ноги сами понесли её к выходу. Убийство, да ещё почти сразу после выхода Ленни Дикинсона из тюрьмы — о таком любой ценитель загадок мог только мечтать.
В глубине души она осознавала, как это неправильно, но поделать ничего не могла.
На миг ей почудилось, что кто-то смеётся — тихо и понимающе, совсем близко. Джин тряхнула головой. Дом опустел, и никто не мог подобраться к ней. Уж Афина-то наверняка знала своё дело получше многих.
Снаружи стемнело. Джин никогда бы не подумала, что ритуал отнял так много времени: по её ощущениям прошло не больше сорока минут.
— Почему вы действуете за спиной шерифа?
Афина ответила не сразу. На лице её что-то промелькнуло — не то сожаление, не то растерянность.
— Потому что есть вещи, в которых и я хотела бы разобраться.
***
На пересечении Третьей и Бэйуотер из полиции пока не было никого, кроме пары новичков. Одного из них Стэши знала неплохо — Райли Грэм. Имя второго выскользнуло из памяти, точно список покупок недельной давности.
Оставалось лишь порадоваться, что участок в Хэллгейте небольшой — всех копов по пальцам пересчитаешь и ни разу не запнёшься. Правда, это значило, что шериф прибудет с минуты на минуту.
Стэши удостоверилась, что Засранец надёжно скрыт за домом от любопытных глаз, и скользнула вперёд, прижимаясь к стене. Место преступления она заметила сразу — никаких чёрно-жёлтых лент, только распластанное на аккуратно подстриженном газоне тело.
— ...помощь следствию, — донесся до неё голос Грэма. — Если вы ничего не видели, пожалуйста, вернитесь в дом. Мы зайдём поговорить с вами немного позже, а сейчас важно, чтобы нам никто не мешал.
— И не подумаю!
На пороге застыла высокая, даже несмотря на возраст крепкая женщина с испещренным морщинами лицом и седыми волосами, стянутыми в тугой пучок на затылке. В руках она крепко сжимала ружьё.
Стэши подобралась ещё ближе, пригляделась — черты казались знакомыми. Запоздало она осознала, что именно эта женщина, пусть и моложе, почти каждый день смотрела на неё со стены редакции. Миссис Дэвис, вдова бывшего заместителя главреда. Пусть на том снимке её лицо было гладким, а пышные локоны — тёмными, спутать даму такого роста с кем-то другим сложно. Годы так и не склонили миссис Дэвис к земле, хотя наверняка пытались.
— С чего это вы оба взяли, что я ничего не видела? — надменно произнесла она.
Воспользовавшись тем, что внимание копов полностью приковано к свидетельнице — если она и впрямь заметила убийцу, — Стэши бросилась за мусорные баки, выставленные неподалёку. Ради сенсации можно было вытерпеть что угодно, в том числе и мерзкий запах. Он не входил и в первую двадцатку сложностей, с которыми мог столкнуться журналист.
— Тогда мы могли бы зайти в дом, — предложил Грэм. — И вы не хотели бы…
Он осторожно кивнул на ружьё, давая понять, что лучше продолжить разговор без него.
— Не хотела бы! Если этот изверг ещё поблизости, я успею выстрелить быстрее, чем ты дотянешься до кобуры.
— Мэм, мы всего лишь делаем свою работу.
— Как и я, — отчеканила миссис Дэвис. — Можно уйти из «Городских хроник», но журналистом останешься до конца жизни. Я не посмею лишить город такой новости.
— Тогда предлагаю дождаться шерифа в доме и после вместе решить, как нам быть.
Грэм развёл руками, обезоруживающе улыбнулся. Из-за баков Стэши прекрасно видела это простодушное лицо, которое могло бы принадлежать кому угодно, но только не копу — и подавила желание восторженно присвистнуть. Хорошая тактика, особенно если имеешь дело с бывалыми. Прожжённый журналист никогда не поверит в попытку подлизаться, а вот в то, что перед ним действительно обычный наивный паренёк — возможно.