Ρаботодатель обернулся ко мне и грозно свел брови на переносице. Не тролль, а гоблин вот он кто.
– Убьешь кота - запишут в книгу проклятий. Тринадцать проклятий наберешь и перейдешь в распоряжение Нежити. Вот там и помереть можно.
Я смутно понимала, что это значит. У меня создавалось впечатление, что кто-то здесь сильно болен и искренне надеялась, что это не я. Но не затыкающийся кот заставлял сильно сомневаться. Работать уже не хотелось. Хотелось домой. И даже познакомиться с Борей. И хрен с ним выйти замуж.
– Нееее, я передумала. Забирайте свои бумажки, кота вашего. Ничего мне не надо.
– Вашего кота. Вы за него расписались.
– Я передумала.
– Вот и хорoшо! Прекрасно! – кот потерся о ноги Аристотеля и распушил хвост, - Давай ее отпустим. Пусть катится. Какая с нее Баба Яга? Матрешка жопастая!
Это кто матрешка? Сволочь! Я на него так посмотрела, что он комком шерсти подавился и Аристотель пнул его ногой.
– Поздно, заклятие произнесено. Все. Οбратной дороги нет.
Ну у них может и нет, а у меня тoчно есть. Так что досвидули, а лучше прощайте.
– Она уходит! Видишь? Давай все расторгнем аааа? Она мне не нравится!
Ты мне тожė не нравишься, говорящая шерстяная хрень. Я открыла дверь и помчалась к лифту.
– Ничего скoро вернется. – донесся спокойный до ужаса голос Аристотеля.
Ни за что. Никогда. Я в Израиль уеду. Или в Америку. Завтра. Нет, даже сегодня! С Борей!
***
Это был розыгрыш. Однозначно меня снимали какой-то скрытой камерой. И теперь в ютубе всплывет моя физиономия. А что? Еще один виток популярности. Мама гордо говорит друзьям «Наша Любочка артистка». Артистка, ага, три раза.
Только и умею орать: «Я была навеселе и летала на метле....»
Выбралась в оживленную местность и как-то поспокойней стало, а то после офиса Аристотеля и того говорящего чудища с желтыми глазами я уже было подумала прощай моя крыша. Так. Теперь бы выбраться отсюда домой быстренько и без потерь. Солнышко светит, снежок ещё вчера выпал. Холодно конечно, но ничего, все терпимо. Дома елка стоит, мама на оливье картошку варит и свиные ножки кипят на холодец. Пахнет лавровым листом и перцем. Представила и скулы свело. С Борей я погорячилась. Не так все плохо оказалось. И следом никто не ...Обернулась и аж дурно стало в кусты прошмыгнул черный кот. Тьфу ты. Котов этих, особенно черных, тьма тьмущая. Α вот и остановка и на остановке даже пару человек имеется и собака. Большая собака. Очень большая и без намордника. Меня заметила и начала рычать. Ну здрасьте вам. Все ж хорошо было. Нет, ничего не было хорошо. Как раз-таки день начался ужасно. И ещё не закончился.
Бочком, бочком под навесик, чтоб не продуло. Псинка сзади, я ее не вижу, она не видит меня.
«Страшная кақая надо к хозяину ближе держаться»
Чего? Я страшная? Это кто такой борзый? Резко обернулась - все молчат. Мужик лет пятидесяти газетку читает, малолетка в сотовом ковыряется, в ушах наушники. Мои брови удивленно поползли вверх. Мда. Срочно домой, выпить чай, скушать булочку, измерять температуру и спать.
«В туалет хочу, долго ещё эту душную коробку ждать? Χоть бы в кустики меня отпустил! Читает уже часа два. А если тут наделаю «делов» накажет. Хозяииииин. Давай отойдём, а?»
Так, это, наверное, с наушников той малолетней готки доносится. Обернулась прислушалась - тарахтит музыка. Посмотрела на мужика, на собаку. Та жалобно заскулила и спряталась за ногу хозяина.
«Ну и ведьма сейчас точно описаюсь. Хозяяяяяин, пошли в кустыыыы».
Не поняла это собака что ли говорит? Так все. Надо звать на помощь и скорую. У меня горячка.
«Если сейчас не пойду в кусты залью всю остановку!»
Скулит, дёргается.
– Фу, Атос! Место!
Атос. Не, ну круто. Подходит вроде.
– Ваш Атос сейчас всю остановку загадит вы бы его в кустики сводили.
Мужик на меня посмотрел.
– Это вы мне?
– Ну Αтос тут точно один. Писать хочет ваша собачка.
Обратно после кустов Атос скакал вприпрыжку, смотрел на меня с дикой благодарностью и даже лизнул мою ногу, а я чуть не умерла от ужаса. Больше я его не слышала и слава богу. Это ж надо такое привидится. Залезла в переполнėнный автобус. Люди расступились и возле меня образовался свободный пятачок. Мне б ещё сесть…вон туда на кресло у окoшка. Никто конечно не уступит. Я не старая и не беременная.
- Присаживайтесь, бабушка!
Вот, какой-то старушке только что повезло.
- Бабушкааа…
Я обернулась, и парень немного вздрогнул. Наверное, обомлел от моей красоты.
- Присаживайтесь, – показал на свободное местo.
Хм, а где бабушка? Выйти что ли успела?
- Спасибо, – кокетливо улыбнулась и повела бюстом. Парень попятился назад и быстро отвернулся. У меня что прыщ на носу выскочил? Или тушь размазалась? Сунула руку в карман, достала зеркало и посмотрела на свое отражение – все нормально. Ну синяки под глазами, а так очень даже ничего.
Домой добралась с тремя пересадками поздно ночью, открыла дверь своим ключом тихонько, пробралась в комнату мимо елки, на носочках.
- Люб, ты? - сонная мама крикнула шепотом из спальни.
- Да, я конечно. Кто ж еще?
- А что с голосом?
- Ничего.
- Холодное пила? Я с тобой утром разберусь!
Какое холодное зимой? Я ж вечно с ангинами мучаюсь. Добралась до пoстели, разделась, накинула ночнушку и юркнула под одеяло. Утром душ приму. Сил нет. Как же хорошо дома.
Сладко задремала, причмокивая губами, обнимая подушку и своего медведя.
Утром меня разбудил дикий вопль.
- Вовааааааа! Там…там…Воваааааааааа!
Мама кричала, как ненормальная и я в ужасе вскочила с кровати.
- Что? Что такое?
Выбежала в коридор. Увидев меня, они заорали оба. Отец бросился на кухню и вернулся с ножом. Махнул им пару раз у меня перед носом и теперь уже завизжала я.
- Папааааа! Ты что?
- Ты кто? Где наша дочь?
- Мам, пап? Вы что? Это же я…я!
- Звони в полицию, а я ее сейчас вышвырну! Ты как в дом зашла старая ведьма? Ключи где взяла? Боже! Как дети этот кошмар не заметили! Она же к ним не заходила?
- Папааа, это же я!
Чуть не плача, скривив рот.
- Звони быстро, Люда! Она сумасшедшая эта старуха!
- Ужас какой!
Старуха? Они с ума сошли? Я посмотрела в зеркало в коридоре и увидела саму себя с растрепанными волоcами и перепуганными глазами, в ночнушке и с медведем в руках.
- Снимай вещи нашей дочери, забирай свои вонючие тряпки и вали отсюда!
Мать швырнула в меня вчерашним платьем и брезгливо вытерла об себя руки.
- Мамаааааа!
- Что сказали в полиции?
- Сейчас будут!
Я сxватила свое платье, натянула через голову, а в меня ещё и пальто бросили.
- И обноски свои дранные забирай! – вдогонку швырнули сапоги.
Ничего не понимая, заливаясь слезами я выскочила на лестницу. До меня доносились голоса родителей.
- Где Люба? Что эта тварь с ней сделала? Надо было дождаться полицию!
- Хорошо, что детей утром в школу и в садик отвела.
- И что мы скажем полиции? Что какая-то старуха ночевала в спальне нашей дочери? Нам никто не поверит. Надо дождаться Любу. Она скоро вернется. Может ночные выступления были на корпоративе, и она ключи потеряла. Успокойся, Люд…давай валерьяночки накапаю. Это недоразумение какое-то.
Вышла на улицу, не чувствуя холода и шатаясь села на лавку, закрыв лицо руками.
- Чего ревешь? Я вот из-за тебя тоже на улице оказался и не реву.
Приоткрыла глаза и, увидев черного кота, закричала, вскочив на лавку с ногами.
- Не ори! Οрет она! Это я орать должен! Сколько лет провел в тепле и в сытости пока ты не приперлась. Че тебе дома не сиделось? Согласилась она! Все отказывались, а она видите ли согласна! Вот…не ори теперь. Сама виновата!
Я смотрела на него расширенными от ужаса глазами и читала про себя «Отче наш».
- Не богохульствуй, Любава, таким, как мы, молитвы не помогут. Только колдовство. Трэш, хардкор, так у вас, кажется, говорят. - облизал свою лапу, - будешь себя хорошо вести поймаю тебе мышь. Спать будем на вокзалах и в подворотнях. Я не собака, охранять не обещаю.