Потом я вдруг перестала обижаться на Марселя, возможно потому, что сейчас это был единственный возможный собеседник, вернее свободные уши, Кстати, эти самые уши, я наконец-то осмелилась потрогать. Прикольные они наощупь, совсем, как у кошек. Ещё я выяснила, почему у большинства тархов ушки светлые, а у Ламена тёмные. Оказывается, это отличительный признак шуппи.
После этого лирического отступления, я с упоением принялась жаловаться ему на свою жизнь.Сейчас я очень остро ощущала всю бедственность своего положения – я оказалась в чужом мире, единственный кто протянул мне руку помощи, оказался негодяем, который хотел продать меня в рабство, я ощутимо отличаюсь от местных жителей (которые, на минуточку, могут из-за меня погибнуть) мой первый и единственный конь погиб в первый же вечер, а меня пытаются похитить или убить, и спасти всех может только мифический артефакт, который мы обязаны найти, причём не важно есть он или нет. И это лишь часть, тех бед, который я на него обрушила, в основном я цеплялась за мелочи, которые мне хотелось иметь прямо сейчас, к примеру, мне хотелось научиться летать, телепортироваться, ну или хотя бы становиться невидимой по желанию. А в идеале стать тархом, это избавило бы меня от ряда проблем: они сильнее, быстрее, лучше видят, слышат, чувствуют, идеально вписываются в этот мир, и совершенно ему не вредят своим существованием.
Ещё я уже безумно скучала по Ламену, волновалась, где он, как он, когда вернётся. Рассказывала Марселю, что почти сразу поняла, что этот шуппи настоящий мужчина, с которым нигде не пропадёшь. О том, как нам с ним повезло, и, что ещё больше повезёт его будущей жене. «А почему он ещё не женат, кстати?» - этот мой вопрос так и остался без ответа.
Наверное, в моём случае было бы логичнее тосковать по родному дому и страдать от невозможности туда вернуться, но у меня почему-то не получалось. При воспоминании о родных, в душе разгоралось, что-то тёплое, светлое, радостное. Никакой боли или тоски я не ощущала, словно этот эпизод моей жизни позади, а я двигаюсь дальше. В сущности, так оно и было, но меня настораживало, что как-то слишком быстро и легко я перевернула эту страницу своей жизни.
8 глава. Тайны чужого прошлого
Надо отдать Марселю должное, он стоически вынес всё моё нытьё, и даже подбадривал по мере сил. Конечно, не на всё он мог придумать достойный ответ, часто ограничиваясь простым: «Не переживай, черноглазка, всё наладится». Но кое-что из его речей меня действительно успокоило, например, когда я плакалась, что все девушки у них, словно на подбор, красавицы, да и мужчины в общем-то тоже. Все черты лица яркие, кожа идеально ровная, волосы послушные, а уж ресницы... любая кукла позавидует.
- Я тоже так хочуууу, - хныкала я.
- Если бы ты своими чёрными омутами, смотрела внимательнее, - спокойно возразил мне парень, - то заметила бы, что это, в большинстве своём, иллюзия. А раз, для тебя так важно выглядеть не хуже других, то могу научить нескольким косметическим плетениям.
- То есть как иллюзия? – опешила я. – Просто иллюзия? Которую все тархи могут видеть? – Он кивнул. – Какой тогда смысл, подобным образом прихорашиваться, если все будут знать, что эта красота не настоящая?
Парень пожал плечами:
- А зачем в твоём мире девушки красятся, если невооружённым глазом, видно, что такими яркими их делает косметика, а не природа? – вопросом на вопрос ответил Марсель.
- Это же совершенно другое...
- То же самое.
- Откуда ты вообще об этом знаешь? – запоздало удивилась я.