- М-меня?
- Т-тебя, - в тон мне ответил друг. – Чтобы парня у тебя отбить в прямом и переносном смысле. Победила бы, и я бы официально считался её женихом, а я пока жениться не собираюсь.
- Глупости какие! Да я бы просто не согласилась на этот поединок и всё, - отмахнулась я.
- Так нельзя, - покачал головой парень.
- А мне всё равно! Отказалась бы и всё.
- Тогда ты бы осквернила свою честь. В этом случае Элли имела бы право убить тебя на месте или потом «по-тихому» и ей бы ничего за это не было.
- Кошмар какой-то! – ужаснулась я.
- Такова жизнь, - усмехнулся Марсель, - тут уже дело принципа. Запомни – от поединков отказываться нельзя. Их только выигрывают, или проигрывают, для труса исход предрешён – смерть.
Его словами я впечатлилась, однако не могла не высказать своё «фе»:
- Вот эти поединки и выходя вам боком! Как в этой истории про Ламена, его девушку и того шуппи, что стал её мужем – в итоге все трое несчастливы: и нашему стражу сердце разбили и сами друг друга не любят, а живут. Наверное, тот шуппи уже и сам не рад, что всё это устроил.
- Нет, они-то как раз счастливы в браке, у них двое, уже взрослых детей, а сами они, вот уже почти тридцать лет живут душа в душу, - опровергнул всё тарх.
- Но как «душа в душу», если она, по идее, должна его ненавидеть? – опешила я.
- После свадьбы на супруга смотришь уже совсем иначе, - пояснил Марсель, - всё дело в «Благословении Богини», у нас все семьи счастливые, так что свадьбы – это наилучший выход.
Всё это не укладывалось у меня в голове, я задала ему ещё штук десять уточняющих вопросов, но ничего путного выведать не удалось. Просто, по его словам, все семейные пары любят друг друга, причём не важно в каких отношениях они были до этого. И это не просто «стерпится слюбится», отношения меняются сразу после ритуала бракосочетания и загадочного благословения Богини. Разводы тут не предусмотрены, да и зачем они нужны, если семьи даже мысли не будут допускать, чтобы расстаться и жить друг без друга.
На мой вопрос, почему Ламен не убил того шуппи, что покусился на его женщину, Марсель ответил, что в этом не было смысла. Да, его возлюбленная стала бы вдовой, но вторично такие не выходят замуж, только если не успели родить детей – дети рождаются ТОЛЬКО в браке – однако магия венчания уже не сработает, и она всю жизнь будет любить лишь первого мужа. Вот и получается, что несчастным в этой истории остался только Ламен. Он отпустил любимую, чтобы ради своей мести не делать несчастной и её. А сам все эти годы никого к себе не подпускает.
- Неужели у неё совсем ничего к нему не осталось? – прошептала я. Голос почему-то срывался, а в глазах застыли слёзы.
- Ну не то, чтобы совсем ничего, - собеседник почесал затылок, - как бы тебе получше объяснить. Она всё помнила, память-то никуда не делась, просто чувствовала она эти любовные переживания уже иначе, так словно они остались в далёком прошлом. Всё теперь перекрывали чувства к мужу, понимаешь?
Я кивнула. Про чувства к мужу, я, конечно, пока не понимала, но то, что чувства притупились ассоциировала очень хорошо, ведь у меня то же самое, когда я вспоминаю дом и семью.
- Шуппи Дашшут уже столько лет живёт с этой личной трагедией, но за тридцать лет любой бы смирился, а ты ему напомнила. Разбередила старую рану, - пристыдил меня тарх, - больше никогда эту тему не поднимай и ни о чём не спрашивай.
Я снова кивнула соглашаясь.
- Марсель, ты уже несколько раз сказал, что это произошло около тридцати лет назад... Я думала Ламену самому всего 30. Так сколько ему?
- Ну сама посчитай. Около пятидесяти, может чуть больше, может чуть меньше, я сам не знаю.
У меня даже рот раскрылся от удивления:
- А... сколько же тебе? – я взглянула на парня, которому давала не больше двадцати трёх.
- Мне тридцать семь, - улыбнулся Марсель, - почему ты так удивляешься? А тебе самой сколько?
- Восемнадцать...
- Оо, так ты у нас совсем малышка, оказывается, черноглазка, - он потрепал меня по волосам, а я пожала плечами, мол – да, вот такая я ещё молодая.
Вообще, раз уж так вышло, что мы с Марселем решили поговорить по душам, я решила выяснить и вопрос о моём странном восприятии родного мира. Всё-таки мне это кажется не нормальным, так быстро отпускать любимых, может друг даст этому достойное объяснение. Он как раз-таки дал. Я думала я его убью за это. Я почти не злилась на него, за то, что он перетащил меня в этот мир, всё-таки этим он спас мне жизнь. Но он же ещё в первый день накачал меня этими успокоительными, а они, как выяснилось, дают не временный эффект, а постоянный! Всё, что происходило со мной до них, стало для меня не важным. Теперь я могла переживать только о проблемах, которые появились уже потом.