- Не перечь мне лучше! – зло процедила девушка и я почувствовала, что тёмная «паутина» оплела меня ещё сильнее, она, как будто, стремилась залезть мне в душу, завладеть моим разумом.
Меня прошибло холодным потом от догадки, что именно так они подчиняют животных. Значит Малди хочет подчинить меня прямо сейчас? Но с животными это вроде недолговечный приворот... А глазами, насколько я помню, они только убивают и причиняют боль. Или они тоже могут приручить?
- Что ты делаешь? – спросила я севшим от страха голосом.
Она, лишь, злобно улыбнулась и чуть прищурила глаза. Только сейчас я поняла, что всё это время смотрю ей в глаза, но меня тут же накрыло более страшным осознанием – я не могу отвести взгляд! Она меня пленила.
- Ничего, – улыбнулась эта лисица, а я почувствовала, что путы стараются ещё сильнее меня сжать, и принялась отчаянно сопротивляться.
- Малди! Прекрати! – воскликнул её сообщник. – Ты можешь всё испортить.
- А могу, наоборот, исправить, – повела она бровью, не прерывая зрительного контакта. Парень сам развернул её к себе, тем самым, спасая меня. Он схватил её за плечи и хорошенько встряхнул.
- Нам просто нужно её доставить! Давай без самодеятельности. Не обязательно приручать её сейчас, там это сделают лучше и аккуратнее тебя.
«Так и есть! Они хотят меня подчинить!» – с ужасом подумала я.
- Но нам же проще будет, если подчиним сейчас! – не согласилась девушка. – Так безопаснее, пойми!
- Да она и так не опасна! Ты посмотри на неё. Вполне можно силой заставить её делать всё, что нужно. Она ничего не может сделать.
- Она нет. А Дашшут? – с вызовом спросила Малди.
Парень засмеялся:
- Ты так боишься этого тарха?
- Да пошёл ты! – она оттолкнула сообщника, взяла вещи и пошла вперёд.
- Не спи, – обратился Люцин ко мне. – Выдвигаемся!
И мы пошли. Так началось моё путешествие под конвоем.
Постаралась связаться с Марселем, но там оказалось глухо, как в танке. Может, конечно, я, что-то не так делаю, ведь раньше сама не связывалась с ним на расстоянии. Но я уверена, что дело в этой сети, что оплетает мой разум. Борюсь с ней изо всех сил, но их, видимо, недостаточно, я чувствую, что проигрываю. Медленно, но верно поддаюсь, подпуская её ближе. Нужно срочно, что-то предпринять, иначе долго не продержусь.
Одно поняла – меня не обидят. По крайней мере не убьют, даже дар свой на мне не используют. Это несомненно радует. Вот только они явно намерены меня подчинить, а не договориться. Разумеется, добровольно я не стала бы им помогать, но могла убедить их, что согласна. Это дало бы моим друзьям дополнительное время, чтобы меня спасти. Очень боюсь, что они опоздают и я буду уже просто куклой, послушной воли своего хозяина. Рыжая однозначно намерена своего добиться. Пусть даже против воли сторонников. Ей на них, такое ощущение, наплевать.
Теперь мы шли пешком, пробираясь какими-то непроходимыми путями: лезли по болотам, прыгая по кочкам, через какие-то коряги в густой непролазной части леса, затем топи сменились скалами, тут начался просто ужас! Идти было невозможно, через каждые двадцать шагов на пути встречалась расщелина, шириной метра три и глубиной в пропасть. Я и до этого много где не могла пройти сама и Люцину приходилось переносить меня на руках. Честно говоря, мне было противно от того, что он прикасался ко мне, и уж тем более не хотелось позволять ему меня куда-то нести, но меня никто не спрашивал.
Меня и идти-то заставляли силой, а уж если часть пути преодолеть не представлялось возможным, то я идти отказывалась наотрез. Не снабдили меня лошадкой – терпите неудобства, ведь из-за меня они продвигаются медленно и исключительно по земле, а так бы, вероятно по деревьям прыгали, и местность выбирают попроще.
Так, что пару раз отказавшись идти и оказавшись на руках у дитя тьмы, я перестала выпендриваться и везде, где это возможно, шла сама, лишь бы он меня не трогал.
Не переставая пыталась связаться с Марселем – бесполезно. Пыталась справиться с магической паутиной: сначала разрушить, потом расплести – не получилось. Она так лихо закручена, что невозможно было найти ни начала, ни конца. Но, всё же, эта сеть не могла подобраться ко мне ещё ближе – моей воли было достаточно, чтобы её не подпустить и это злило Малди.