Кто обладал реальной властью в Японии в середине XVI века? С XIV в. на руководство нацией претендовало три общественных группы: официальная аристократия императорского рода, которая часто не выглядывала за пределы Киото, крупные буддийские храмы, которые под прикрытием распашки нови или поездок в Китай за священными текстами сумели создать процветающие хозяйства, стимулирующие экономику всей страны, и военный класс, главой которого оставался «главнокомандующий» — сёгун. Борьба за то, кто возьмет верх, шла в то время между военными и священниками, а аристократы все больше замыкались в исполнении своего ритуала, пребывая вне времени. В «эпоху Момояма» («Персикового холма»), как намного позже назовут эпоху Хидэёси, — от названия возвышенности, где он возвел свой последний замок, — как раз утвердится бесспорное верховенство общества воинов, которые защищают остальные власти и контролируют их, причем воины даже смогут окончательно потеснить род Асикага, несмотря на выдающихся предков этого рода и на связи последних с императором.
Тем не менее представители рода Асикага, имевшие тоже военное, но очень аристократическое происхождение, организовали превосходную администрацию; ее достоинства и умение проводить третейский суд были общепризнанными. Они сумели пропитать страну своими идеями — в течение всего XV в. понятие культуры сливалось с блеском их дворцов Китаяма или Хигасияма. Но эти блестящие люди, скорей интеллектуалы, чем воины, страдали тремя серьезными недостатками: они внушали мало доверия армии; они не имели земель, которые были бы достаточно обширными и обладали бы достаточно хорошим стратегическим положением, и внешний слой феодалов, иерархия которого все усложнялась, был им совершенно неподвластен. Надо полагать, их предвзятые мнения, первоначально отражавшие точное ощущение культуры и склонность к гражданскому правлению, уже не соответствовали духу времени.
Хидэёси предстояло восхитить Японию, в полной мере добившись всего, чего гнушались Асикага: создания могучей современной армии, оснащенной новейшим оружием, крупных территориальных владений, которые он прочно держал в руках, и строгого контроля над всем обществом.
Хидэёси родился в простой деревне Накамура, где, как говорят, он достиг возраста мужчины и посадил падуб, который по сей день растет в ограде храма Тосэндзи и служит предметом поклонения для посетителей.
Его отец Яэмон, конечно, не был богачом и тем более не имел отношения к знати, но принадлежал к людям, стремившимся обрести фамилию. Это уже было много: простые смертные носили только личное имя или прозвище (адзана), исчезавшие вместе с ними и никогда не становившиеся той генеалогической нитью, которая соединяет людей сквозь времена. Легенда утверждает, что право носить патроним и передавать его детям Яэмон приобрел на полях сражений. Но какие бои мог вести такой человек, как он, в какой армии и сколько лет, чтобы заслужить такую честь? Непохоже, чтобы он оставался военным надолго, едва ли он достиг и очень высокого чина. В лучшем случае он, должно быть, исполнял временную и не всегда добровольную службу периодически, когда этого требовали перипетии феодальных войн и позволял сезон, а также полевые работы.
Кем мог быть Яэмон? Несомненно крестьянином, который, чтобы улучшить свое незавидное положение, а также выполнить повинность, стал «легкой ногой» (асигару); когда его призывали, он, в соответствии со своим скромным званием, становился в последний ряд эскорта Ода Нобухидэ, могущественного и богатого местного сеньора. И, приняв фамилию (если это когда-то произошло), он выбрал скромный патроним, связанный с его происхождением и должностью, — Киносита, буквально «Под деревом» или «Под веткой»; трудно найти более банальное словосочетание. Великие мира сего присваивали себе совсем другие имена, напоминавшие об импозантных садах императорского дворца или об изысканных местах столицы.