Это отнюдь не значило, что игра выиграна. Вслед за болотами вскоре начались горы, покрытые густыми лесами; если бы не время года — сезон дождей, — было бы легко окружить армию кольцом огромных пожаров, хотя огонь представлял опасность и для поджигателей; так что солдаты кампаку изнуренные, но живые добрались до замка Кагосима, и начался последний этап, ставший решающим не только для славы клана, но и для судьбы всего Кюсю.
Может быть, устали и те и другие? Похоже, обе стороны согласились тогда на мир, который, закрепляя присоединение Симадзу к делу Хидэёси и тем самым их поражение, все-таки предоставлял им все почетные условия капитуляции, о чем свидетельствует письмо, которое кам-паку написал жене. Там можно найти подробности распоряжений, сделанных относительно Симадзу и, с учетом масштаба кампании, выглядящих милосердными; в последних строках заметна огромная усталость военачальника, который, долгое время прикованный к берегам реки Сэндайгава во время нескончаемых переговоров, отчаявшись когда-либо взять Кагосима с помощью армии, ряды которой косила дизентерия, даже поручил одному из своих Эайиё-христиан, Такаяма Укону — тот позже об этом рассказал отцу Фроишу (Boscaro. Р. 31), — поискать путь к отступлению. Но Симадзу, тоже деморализованные этим сопротивлением, самым сильным, с каким они когда-либо сталкивались, и переоценив силы кампаку, сочли необходимым заключить мир. Наконец, это письмо впервые предвещает важнейшее последствие этой кампании на Кюсю, указавшей путь дальше — к островам Ики, к Цусиме, а может быть, и к Корее.
Сегодня, 28 числа, в Сасики в провинции Хиго, я получил Ваше письмо от 10 числа пятого месяца. Завтра я продолжу движение на Яцусиро, откуда войска Симадзу удалились [вернувшись на свои базы в Сацума]. Я отдал следующие распоряжения:
— Относительно заложника, которого должен передать нам Симадзу Ёсихиса: это будет одна из его дочерей лет пятнадцати…
— Сам Ёсихиса поедет жить в Киото.
— Относительно заложников, передаваемых его бывшими советниками: их будет около десятка.
— Относительно заложников со стороны Симадзу Хёгоно ками: он должен прислать в Осаку, в штаб-квартиру, старшего сына, которому около пятнадцати, и также должен выдать в качестве заложника другого сына, которому восемь лет.
— Что касается Симадзу Тюсё [брата Ёсихиса], я предоставил ему обе провинции Сацума и Осуми, потому что [во время кампании] он находился на службе в Осаке со своей дочерью, и я дарую ему свое прощенье…
Вчера мы покинули провинцию Сацума, чтобы вернуться в Хиго. Я рассчитываю достичь Хаката в провинции Тикудзэн в пятом или шестом месяце. Мы уже прошли половину пути и находимся в полдороге от Осаки. В Хаката я отдам приказы насчет строительства; уверяю вас, что буду в Осаке, возможно, в шестом месяце или, самое позднее, 10 числа седьмого месяца. Я получил заложников от Ики и Цусимы с изъявлениями покорности. Я отправил быстроходные корабли, чтобы потребовать и от Кореи клятвы верности императору Японии, а если они откажутся, сообщить, что я их завоюю в следующем году. Я возьму также Китай и сохраню над ним контроль на всю жизнь; но, поскольку Китай питает к Японии только презрение, эта задача будет нелегкой.
После последнего сражения я чувствую себя старым; седых волос у меня стало так много, что я уже не могу их все выдернуть. Мне стыдно так выглядеть; одна Вы можете это вынести, но мне все равно стыдно. (Пятый месяц, 29 число.)
Так был заключен мир между Хидэёси, представителем императора, и кланом Симадзу. Ни тот, ни другой из противников не забудут скрытых творцов их судьбы — монахов Синею, послуживших проводниками для людей из центра и тем самым принесших им победу. С одной стороны, в Кагосима виновных будут казнить, саму секту запретят, и на долгие века там будет посеяно недоверие к любой форме религии, кроме синто.