Над столом висела небольшая люстра тепло-оранжевого цвета, с рыжей лампой. Имитация солнца. Над уголком с кухонной техникой светили голубые софиты, а потолок был выкрашен в черный.
— Это ты еще мою спальню не видел, — гордо улыбнулась я, заметив, с каким интересом Брендон изучает обстановку.
Двусмысленность сказанной фразы я осознала только после того, как мой гость пристально уставился на меня. Правда, в этот раз его глаза оставались обычными, но мне все равно стало неуютно.
— Хотя гостевая комната тоже ничего вышла. Пойдем, покажу. — И я направилась в гостиную, уверенная, что Брендон пойдет за мной.
Но он, подойдя ко мне сзади, обнял меня за талию и прижал к себе:
— Нет уж, раз пообещала спальню…
Инстинктивно вывернувшись, я с трудом поборола желание нанести не совсем честный удар коленом между ног.
— Даже не думай! — предупредила я, раскрасневшись от злости.
Брендон, тут же убрав от меня руки, пожал плечами:
— Как хочешь. Тебе бы понравилось. У меня богатый опыт.
Я приготовилась выдать ему гневную отповедь, но, не успев открыть рот, одумалась и уточнила:
— Тебя хоть самого спрашивали?..
Брендон, усмехнувшись, ничего не ответил. Заглянув в гостиную, он одобрительно кивнул и показал мне большой палец. Типа оценил.
В общем, вел себя так, словно ничего странного не произошло. Выдохнув, я решила, что это самое правильное. В поведении химеры не чувствовалось никакой неловкости, так с чего бы мне тут трагедию разыгрывать? Просто легкое недопонимание, которое мы почти сразу устранили.
Брендон уселся на кухонный диванчик и вопросительно посмотрел на меня. Я выставила на поднос две кружки с чаем, сахарницу, пачку печенья и водрузила это все на стол. Что-то более глобальное готовить смысла не было — вот-вот должны привезти суши.
— Угощайся. — Я уселась рядом с парнем, стараясь вести себя как можно естественнее.
До того как он полез ко мне обниматься, я почти не задумывалась о нем как о мужчине. Вернее, как о партнере на ночь. Как о… Как о ком-то, с кем я могла бы переспать!
А вот теперь каждое его движение выглядело так соблазняюще, словно у меня несколько месяцев нормального секса не было. И пусть это было правдой, все равно кидаться на химеру… на первого попавшегося парня, да еще в такой двусмысленной ситуации и вроде как зависящего от меня, было неправильно.
Нет, мне нужен какой-нибудь молодой лев, а не тот, кто привык ублажать женщин по приказу.
— Меня в храм мать привела, — неожиданно сообщил мне Брендон. — Мне лет пять было, я ее почти не помню. Только запах.
Я несколько раз сглотнула, пытаясь понять, как поступить правильнее. Отсесть подальше или продолжать делать вид, что все в порядке и я не поняла намек?
— Ты пахнешь похоже, но не так, как она, — продолжил Брендон. — Может, она уже была не совсем львица…
— Может, — кивнула я, чувствуя себя очень неуютно, непонятно почему. Моей вины в том, что с ним случилось, точно не было. — Наверное, она считала, что тебе там будет лучше, — предположила я. — Все-таки храм же…
Брендон на мгновение скептически скривил губы, но отрицать не стал.
— Нас одевали, кормили, учили грамоте. Делали все, чтобы мы подписали документы и остались в храме навсегда. Презирали, конечно, но по-своему заботились. — Помолчав, химера посмотрел на меня и едва заметно улыбнулся: — Я удовлетворил твое любопытство? Ты так забавно стеснялась меня расспрашивать.
Звонок в дверь прозвучал как никогда вовремя. Кивнув, я почти побежала к двери, чувствуя, как пылают щеки. Я была уверена, что меня трудно смутить, однако к такому оказалась не готова.
Прочти я нечто подобное в новостях, наверное, даже не вздрогнула бы. Кто-то сдает своих детей в детские дома, кто-то — в храмы. Но даже сейчас у меня не получалось проникнуться к Брендону сочувствием.
Я выслушала его историю, задействовала собственное воображение, и у меня внутри возник образ несчастной жертвы. Только жертвы выглядят иначе. Грифон был невозмутим, спокоен и уверен в себе.
Это мне внезапно стало стыдно и за его мать, и за храмовников, а главное, за саму себя со своим таким явным любопытством.
Правда, я почти успокоилась, пока спешила к двери. Нельзя чувствовать себя ответственной за все происходящее в мире. Основное правило, которое в нас вдалбливается первые несколько лет работы в полиции, — нельзя спасти всех. Мы не боги.
Общество презирает химер, храмовники используют это в своих целях. Что я могу сделать, чтобы исправить ситуацию? Да ничего! Разве что начать с себя…