Да, безусловно, страх, вызываемый запугивающим у запугиваемого, – грозное оружие.
Но – обоюдоострое.
Как сказал Луций Анней Сенека, «многих должен бояться тот, кого боятся многие».
Любая же система Воспитания в значительной мере основана именно на страхе.
Перед санкциями.
За неповиновение.
За непослушание.
За непокорность.
Такая основа весьма хлипка и ненадежна.
При любом существенном изменении соотношения сил между противниками, в каком угодно противоборстве, запуганный силой – уже якобы сторонник – может в самый неожиданный момент для запугивающего переметнуться на сторону противника.
Как это может проявиться (проявить себя) в интересующей нас ситуации Воспитания?
Если взрослый, входя в воспитующий раж, начинает опираться в своих отношениях с воспитуемым на силу страха перед грозящими за сопротивление санкциями, то в сознании воспитуемого непременно возникает столкновение страха и протеста.
Если все-таки побеждает страх, то происходит фактически полное подавление воли воспитуемого.
С последующей трансформацией его в покорное чужой воле существо, лишь по своим анатомо-морфологическим признакам похожее на человека.
Если же побеждает протест, то возникает бунт.
Воспитующий, отталкивая от себя своими запугиваниями, как и любыми иными проявлениями своего непонимания и своего неуважения, демонстрируемыми по отношению к воспитуемому, фактически сам толкает его в объятия иных сил.
Например: силы улицы со всеми присущими ей уличными ценностями; силы неформальных авторитетов – предводителей разного рода сект и клик; силы лидеров криминальных и около-криминальных группировок; силы всевозможных экстремистских «новообразований» (термин, заимствованный из лексикона онкологов); силы Интернета – в наиболее деструктивных для психики и интеллекта ее проявлениях.
То есть, в случае любого спровоцированного воспитующим столкновения страха и протеста, возникающих в сознании и подсознании воспитуемого, последний становится не просто заложником, а – в полной мере – жертвой действий первого.
Тут уж, как говорится, «куда ни кинь – везде клин».
«Как же можно «расклинить» эту ситуацию?», – спросите Вы.
Ответ – предельно простой: не доводить до нее.
«А как же можно не доводить до нее, если ребенок категорически не слушается: ни родителей, ни воспитателей, ни кого бы то ни было из дображелающих ему взрослых?», – не успокаиваетесь Вы.
Ответ – еще проще: а ребенок и не должен слушаться.
Ни родителей, ни воспитателей, ни кого бы то ни было еще.
«???!!!»?
И ничего не «???!!!».
Не-взрослый человек точно так же обязан слушаться взрослого человека, как погода обязана слушаться прогнозов метеорологов.
В пределах любой системы Воспитания такое суждение не только недопустимо, но и немыслимо.
А кто, собственно, сказал, что все суждения по поводу принципов взаимоотношения и взаимодействия между взрослыми и не-взрослыми должны укладываться в прокрустово ложе Воспитания?
Не слушается Вас ребенок, не подчиняется Вашим приказам – и правильно делает.
Вы – не прапорщик, а Ваш ребенок – не рядовой-первогодок срочной службы.
Максимум, на что Вы вправе претендовать относительно Вашего мнения в системе Ваших отношений с Вашим ребенком, это на то, чтобы он прислушался.
К Вашему мнению.
Хотите, чтобы он Вас слушал, слышал и услышал без априорного отторжения Вашего мнения?
Заслужúте право на это.
Хотите, чтобы Ваш ребенок не был подвержен воздействию вирусов социальной инфекции, исходящих от всевозможных социальных вирусоносителей?
Хотите.
Просто не можете не хотеть.
В таком случае даже и не пытайтесь искусственно оградить не-взрослого человека от всей этой заразы: Вы будете ее изгонять «через дверь», она будет проникать «через окно», «через вентиляционные отверстия», вползать «через щели в полу», просачиваться «через систему канализации, тепло-водо-газоснабжения».
Эта зараза – как радиация: на запах ее не почувствуешь, а ощутишь ее только по последствиям ее воздействия на живое.
В данном случае – на живую человеческую душу.
Против нее бессильны любые заклинания или иные ритуальные действия, любые «социальные спреи» или «дезинфикаторы».