– Наше последнее задание – это беспорядочный обстрел города из миномета и организация взрывов на рынке и возле скопления магазинов, – сообщил я. Ранее я ни разу от своих подчиненных не слышал каких- либо вопросов относительно приказа, но теперь услышал впервые вопрос: «Вы уверены, командир, что задание именно такое?» – спросила Сико. Ее обычно холодное лицо стало взволнованным.
– Да, приказ именно таков, – ответил я, рассчитывая, что на этом вопросы прекратятся. Но я ошибся.
– В таком приказе нет логики, – сказала Сатори.
– Позволь мне решать, в чем есть логика, а в чем ее нет!
– Тогда поясните нам, в чем она, – вмешался в разговор Тото. Я тогда понял, что если этого не остановить немедленно, то наше задание будет под угрозой срыва.
– Да, командир, – сказал Нагава, – прежде чем я выполню этот приказ, я хочу знать для чего это нужно?
– Хорошо, – сказал я, – вы знаете, что город контролирует небольшая кучка коммунистов, имеющих поддержку у населения. Если их лишить этой поддержки, то они обречены. Наши войска без боя возьмут этот город, и целостность государства будет восстановлена. Так вот, для малопонятливых, командование поставило нам задачу настроить местное население против коммунистов. Наш связной распустит в городе слухи о том, что коммунисты обстреливают город, обвиняя в этом войска. Что они это делают для того, чтобы убедить граждан в том, что им нужна помощь коммунистов для защиты от правительственных войск. Наша задача – посеять панику среди населения и настроить людей против пособников нашего врага. Для этого наша задача – обстреливать дома людей, базары и магазины. В панике люди покинут свой город, оставив кучку коммунистов, которые станут легкой добычей для войск. Теперь до всех дошло? – Я закончил объяснять. Все молчали. Молчание прервала Сатори: «Мы ведь солдаты, хоть и диверсанты. В уставе черным по белому написано, что военные не воюют против гражданского населения».
– Она снова была права. Я ненавидел ее за это.
– Есть и другая правда, – сказал я, – есть приказ, а он четко гласит… – но мне не дали договорить.
– Приказ, являющийся преступным, не подлежит выполнению, – сказал Нагава.
– Точно! – подтвердил Муро, – если приказ противоречит уставу, то он преступный. Задача солдата – защищать мирных граждан, а не убивать их.
– Я свяжусь со штабом и попрошу разъяснений, – произнесла, вставая с места, Сико.
– Куда? Стоять! – приказал я. Но Сико вышла во двор, неся сумку с радиостанцией.
Я понял, что нужно действовать.
– Хорошо, – сказал я , – оставайтесь здесь.
Я вышел во двор. Сико ставила раскладную антенну. Она услышала мои шаги и обернулась, но увидев меня, продолжила свою работу. Поравнявшись с ней, я всадил ей нож с сердце. Сико потянулась к сумке с радиостанцией и упала замертво. Во двор вышел Муро, он словно что-то почувствовал. Увидев лежащее тело Сико, он потянулся к кобуре, но мой нож застрял у него в горле. Так я расправился с двумя предателями, – старик замер на мгновение, словно припоминая что-то, потом продолжил.
– Я подумал, что только Хоко не ставил мои приказы под сомнение, значит врагов еще двое. Когда я вошел в дом, я понял, что связной все понял. Я сказал: «Муро убил Сико!» Все вскочили со своих мест. Тото схватил автомат. Раздались несколько выстрелов. Нагава и Тото упали. Контроль за ситуацией был восстановлен.
– Сатори, ты с нами?
– Да, командир, – ее лицо было пустым, без каких-либо чувств и эмоций.
– Тогда за дело, – сказал связной, – нужно торопиться, нужно менять место. Выстрелы могли услышать.
– Сделаем несколько выстрелов по городу из миномета и уходим, – мы вынесли миномет и открыли беспорядочный огонь. Один ящик опустел.
Мы убегали, преодолевая рисовые поля, пока не оказались в другой части города, где спрятались в сарае. В городе люди проснулись, они не понимали, в чем дело.
Утром связной пошел на рынок, где распустил слух о том, что обстрел вели коммунисты. Потом он заложил взрывчатку с двух сторон рынка для создания максимальной паники. Когда прогремели взрывы, люди, убегая в разные стороны, топтали друг друга ногами. После этого многие собрали вещи и покинули город. Сатори получила задание взорвать школу. Но взрыва не прозвучало. Был только слышен одиночный выстрел.
– Так, – заканчивал свой рассказ герой войны Хирохито, – расстреляв оставшийся запас мин, я пробрался к берегу, где уже высадились правительственные войска. Меня наградили и взамен боевых потерь выделили мне новобранцев. Я долго хранил эту тайну и поэтому не мог рассказать молодым, зеленым пацанам о тех героических событиях. Спустя десятилетия это уже не тайна, поэтому вот уже несколько лет я рассказываю эту историю в воспитательных целях везде, куда меня приглашают. Ну а теперь, детишки, задавайте ваши дурацкие вопросы.
Наступила гробовая тишина. Никто не поднял взгляд, ни один человек не смотрел в сторону Хирохито. Даже господин Хон отвернулся, как бы это ни было невежливо с его стороны. Хирохито стало вдруг страшно от этой тишины, ему казалось, словно он умер. Но прозвучал звонок, и он встрепенулся. Школьники молча, не глядя в его сторону, покинули класс. Даже Тиро и Номуро не произнесли ни звука.
Ссацу и Ногуру шли домой. Светило солнце. Облака рассеялись. Они впервые держались за руки, как бы боясь друг друга потерять. Они долго шли молча, каждый был переполнен чувствами, о которых молчал. Такие уж эти японцы.