А зачем?
– З-зачем вы… – я растерянно пробормотала слабым голосом.
– Считаю меры твоих прежних тюремщиков избыточными. Сделай так, чтобы я об этом не пожалел, – безразлично хмыкнул шиариец. Убрав от моих волос руки, он выпрямился и скрестил их на груди. Хвост соскользнул с моей ноги, и мне вдруг стало холодно.
Очень холодно…
Я ошарашенно молчала.
Безропотно позволила шиарийцу отключить меня от питательной капельницы. Перенести из капсулы на руках и вновь усадить на смотровой столик.
Вспышки паники сменялись приступами стыда, которые перетекали в благодарность, а та снова превращалась в колючее подозрение.
В моей жизни слишком часто “доброта” оказывалась маскировкой для отвратительных намерений. Я бы и хотела поверить. Но боялась вновь оказаться преданной. И всё же… Всё же в моём сердце впервые за долгое время загорелся огонёк надежды.
А что если…
Что, если в этот раз всё будет иначе?
Сжавшись на смотровом столике, я не знала, куда смотреть – то ли в золотые глаза, то ли на раздвоенный кончик красного хвоста. Его плавные грациозные движения, в которых сквозило что-то кошачье, меня почти гипнотизировали.
Я всё пялилась на хвост представителя одной из самых опасных рас во вселенной и размышляла о том, что если уж я на шаттле с ним – то на побег шансов нет. А если вспомнить всё, что я когда-либо слышала о шиарийцах, то и выжить у меня вряд ли получится. Хотя пока не похоже, чтобы меня собирались убивать, однако…
Отвести взгляд от раздвоенного кончика уже никак не получалось. И я пропустила тот момент, когда мою спину вновь укрыл мягкий плед. А чужие руки коротко погладили мои плечи, сразу отпустив.
Я перевела взгляд на по-мужски красивое лицо шиарийца. Этот странный жест, который моё измученное тело принимало за ласку… к чему это?
И я поняла, что слёзы снова катятся по щекам. А шиариец суров…Он, должно быть, снова злится. Я спешно утираю слёзы: я знаю, представителей альфа-рас бесит чужая слабость. Я буду сильной! Я постараюсь его не раздражать. И вообще – не привлекать лишнего внимания, не доставлять хлопот. До поры…
Иначе о надежде на побег – можно забыть!
— П-простите, — снова пробормотала я.
— Тебе не за что извиняться, — немного раздражённо откликнулся мужчина, из-за чего мне снова захотелось извиниться. Но я прикусила язык.
“Его зовут Чезар”, — напомнила я себе, не отрывая взгляда от хвоста и немного напрягаясь от того, что шиариец шагнул ближе. Сейчас я смотрела на рельефные мышцы его бёдер, проступающие под чёрными штанами плотной ткани.
— Селена, — мягче сказал мужчина и протянул свою руку к моей руке — медленно — будто к котёнку, которого хочет приручить. Взял мою ладонь. Это был на удивление ласковый жест, которого не ожидаешь от представителя жестокой альфа-расы.
Я подавила инстинктивный порыв отдёрнуть руку. Только на миг задержала дыхание. Но Чезар больше ничего не делал, просто держал мою маленькую кисть в своей большой ладони — горячей, почти обжигающей.
Зачем он это делает?
Я вскинула взгляд, пытаясь прочитать намерения. Но понять что-либо по суровому лицу Чезара было невозможно.
— Где у тебя болит? — спросил он, по-звериному наклонив голову. Видимо, вопрос был связан с моими недавними слезами.
Я отрицательно замотала головой.
— Нигде, — прошептала я.
У меня и правда ничего не болело… если говорить о физической боли. А вот фантомной было хоть отбавляй.
— Мёрзнешь?
— Нет…
Уже нет. Когда на плечах тёплый плед. А моя рука в горячей руке шиарийца.
— Сколько пальцев видишь? — он показал мне два.
— Два… — ответила я.
— Вот, видишь, уже получается диалог. И никаких извинений не нужно, — Чезар улыбнулся уголками суровых губ. Но глаза его смотрели по-прежнему холодно. Будто и он пытался что-то прочитать в моём лице. Так же как я только что, пыталась прочитать в его. Тогда я опустила взгляд на хвост, тот рисовал в воздухе рубленые восьмёрки.
Что бы это значило?
Но следующий вопрос Чезара сбил меня с мысли. Он прозвучал совсем неожиданно:
— Селена, как думаешь, зачем я купил тебя?
Я сглотнула образовавшийся в горле ком: он меня купил! Я – его бесправная вещь.