– Вчера вечером созванивался с Риммой… – Стас говорил, подперев голову рукой. – Она из больницы уже вышла, чувствует себя сейчас вполне нормально. Мне вот одно только непонятно: как же так можно было нам лопухнуться? Ведь если бы не сняли «наружку», Тартымшина и Ларидзе, скорее всего, взяли бы еще той ночью прямо в Москве.
Недовольно засопев носом, Орлов суховато пояснил:
– Срочно требовались люди на других участках. Вон, майору Гаврилову сразу четверо понадобились, не считая простых «топтунов». Где мне их взять? А оно как говорится? Где тонко, там и рвется… Все предусмотреть невозможно!
– Поня-я-тно… – флегматично протянул Крячко. – Ладно, будем считать, что все мы тут лопухнулись, только каждый по-своему. Но, знаешь, в тот момент, когда Лева доставал из багажника Наташу и она висела, как неживая, мне очень захотелось разжаловать тебя из генерал-лейтенанта в генерал-ефрейторы!
– Ой, да ты этот прикол про генерал-ефрейтора уже сто раз озвучивал! – сердито отмахнулся Петр. – Пора придумать что-нибудь поновее. Ты лучше вот что скажи, Римма там не говорила, что с девочкой?
– Говорила, – подтвердил Станислав с каким-то хитрым подтекстом. – Но пока не нальешь – ничего не скажу!
Гуров и Вольнов, вслушиваясь в их диалог, негромко рассмеялись. Рассмеялся и Орлов. Наливая в бокалы вина, он не удержался и съязвил:
– Как-то по ТВ два юмориста разыграли сценку. Один другому: «Ты слышал, у нас в бригаде «голубой» завелся!» Тот испугался: «А кто же это?!» Первый: «Поцелуй, тогда скажу!» Знаешь, Стас, никаких прямых аналогий, но… Что-то такое похожее просматривается. Ты не находишь?
Ничуть не смутившись и не возмутившись, Крячко отпил вина и величественно качнул головой и с независимым видом парировал:
– Нет, не нахожу! Что касается девочки… Наташа все еще в больнице, через неделю ее должны выписать. Борис Вологодцев выписался досрочно, чтобы иметь возможность ее навещать. С ним девочку навещает и медсестра Даша. Римма, конечно, сильно переживает – Наташу она сама хотела удочерить. Может быть, даже имела виды и на Бориса… Кстати, о Наташе. Думаю, скоро нам опять придется поднапрячься, чтобы помочь Борису и Даше. Подле девочки как воронье оголтелое замельтешили ювенальщики. Дескать, биологически отец неродной, семья неполная…
– Что, хотят отобрать? – нахмурился Вольнов.
– Вот именно! – В голосе Стаса зазвучали колючие нотки. – Девочка симпатичная – славянка и грузинка пополам. Умничка, душевная, доброжелательная… За нее заграничные усыновители могли бы миллионы выложить. Наша попечительская мафия за такими ведет настоящую охоту. Поэтому Борис и Даша хотят побыстрее расписаться, чтобы у ювенального воронья не было ни малейшего шанса ее отобрать.
– Надо эту ситуацию держать под постоянным контролем, если будет угроза изъятия, немедленно вмешаться! – жестко определил Петр.
– А! И еще! – хлопнув себя по лбу, рассмеялся Стас. – Дедушка бандеровский «нарисовался», Опанисий, кол ему в… Гм… В корму. Как-то сумел пронюхать про Наташу и надумал отобрать ее по суду. Борис получил письмо от его адвоката, некоего Мыколы Дэрыухо, в котором тот предлагает решить дело миром, вроде того, вы нам ребенка, мы вам – денежную компенсацию. Ну, Борис в дипломатичных, но понятных выражениях объяснил этому адвокату, куда именно им с дедушкой надлежит идти. Так что эта история еще не скоро закончится. Конечно, наш суд, скорее всего, им откажет. Но если этот старый «бандерлог» побежит с плачами в Гаагу или Страсбург, то можно гарантировать – воя о «похищении ребенка» будет более чем достаточно.
– Да-а-а… Тут ты прав на все сто! – задумчиво кивнул Вольнов. – Слушай, Стас! А ты, я гляжу, неплохо нарастил свою эрудированность по части политики и международного права. Ишь, как термины всякие вставляешь без запинки… Когда только успеваешь запоминать?
– Ну, так с кем работаю! – Станислав кивнул в сторону Льва. – Приходится соответствовать, чтобы на его фоне не казаться полной серостью. Да, Лева?
– Да-а-а! – в тон ему ответил Гуров. – Кстати, о делах международных… Из новостей краем уха услышал о новых потрясениях на западных биржах, причем в связи со скачком цен на редкие металлы. Ты не в курсе, что за хрень? – взглянул он на Александра.