Прежде я полагала, что когда покончу с этим извергом, мне уже будет совершенно безразлично, выберусь ли я живой из его логова - кишащего всякими тварями осинового гнезда, которое в городе хищников чаще называют мэрией. Но теперь я понимаю, что возвратиться в лагерь и вновь увидеть своего мужа я желаю много больше праведной мести.
Ром. Мой Ром. Он мое сумасшествие, мой космос. И я вернусь к нему. Чего бы мне это не стоило.
Я хорошо помню то время, когда появилась в лагере. Я была слепа, как новорожденный котенок. Злоба и ненависть ослепляли меня, не позволяли увидеть ничего кроме жестокости и грязи. Благодаря Рому я научилась любить. Я каждый день вспоминала наше прошлое. И каждый новый день уносил меня все дальше от Романа и приближал тот момент, о котором я грезила с детства, сама мысль о котором позволила мне пройти все круги ада и заставила покинуть мужа для того, чтобы вернуться в этот отвратительный грязный мир.
Томас развалился в огромном черном кожаном кресле и пил спиртное. Я помнила каждое мое унижение, помнила, как он ставил нас, маленьких приютских детей, к стенке и, отвратительно скалясь, окатывал ледяной водой прямо из брандспойта. Я помнила его заточенную палку для битья, его плети и розги, хотя мне было всего пять лет.
Не таким должно быть детство. Почему я не родилась в семье тех замечательных людей, которые годами позже пытались стать моими родителями? Почему я не такая, как они? Не вег. Жестокость - моя суть. Меня убеждали в этом всю жизнь. Я способна на убийство. И я его совершу. Здесь и сейчас.
Томас поднял взгляд своих маленьких поросячьих глаз на меня и развязно ухмыльнулся. Покончить с ним будет проще, чем я представляла.
- Здравствуй, Анна.
Меня, будто, окатили ведром ледяной воды. Снова. Он меня узнал. Даже не так! Он меня ждал! Нож выпал из дрожащих онемевших рук, когда я увидела, что дуло его пистолета смотрит на меня. Если бы на месте Томаса был кто-то другой, я бы не испугалась. Но это был он, мой ночной кошмар, тот, воспоминания о ком долгие годы отравляли мое существование, мое и тех, кто был со мной рядом.
- А ты выросла, Анна. Ну и формы! Парни, идите, посмотрите на эту девку!
В его кабинет ввалились те самые охранники, и я отчетливо осознала, что живой отсюда не уйду.
- Это она, босс?
- Она. Сучка хотела убить меня, - Томас и его дружки долго хохотали, разглядывая мое обтянутое лайкрой тело, когда один из охранников сдернул с моих плеч плащ.
- Нужно наказать эту телку.
Я почувствовала на своих ягодицах руки амбала, и проворно вывернулась. Охранники медленно наступали, загоняя меня в угол. Один из них бросился вперед, и я ударила его в пах. Тот взвыл, но второй схватил меня под локтями и прижал спиной к себе. Первый ударил наотмашь, и я почувствовала во рту ржавый вкус крови. Как давно я не ощущала этого...
Рядом с нами возник Томас, жирная свинья, чьи грязные мысли легко было прочитать в его пьяных глазах. Он рванул мой комбинезон вниз и тот сполз до самых бедер. Я осталась в одном лифчике, и мэр города уже собирался лишить меня и его, когда услышал громкий стук в распахнутые двери. Эти ублюдки даже не потрудились закрыть их.
Все, включая меня, посмотрели в сторону выхода, и надежда вернулась.
- Верен, - с мольбой произнесли мои губы.
- Твой приятель? - Томас громко загоготал. - Ты всегда любила взрослых мужчин, мартышка. Я помню твои призывные взгляды! Ты всегда нарывалась, Анна, всегда вынуждала меня применять силу. Теперь я понимаю - тебе это нравилось!
- Верен, - моя радостная улыбка могла предупредить этих олухов, что пожилой человек за их спинами был тем, кого стоило опасаться. Они не вняли. Поделом.
- Кто ты такой?
Верен подошел ближе.
- Пошел вон! - в голосе Томаса я уловила нотки волнения, и это мне понравилось.
- Я отец этой девушки. Мы все еще можем избежать кровопролития.
- У нее нет отца! Я сам воспитывал Анну! Уходи, пока можешь!
Но Верен вновь сделал шаг в нашу сторону. Охранники отпустили меня и двинулись в сторону моего духовного отца.
- У тебя все в порядке, Анна?
Его дыхание даже не сбилось за те три секунды, что потребовались праведнику для нейтрализации двух здоровенных амбалов.
- Теперь да!
Томас уже бежал к своему столу, когда простейшей подсечкой отец сбил его с ног. Жирная туша лежала на залитом кровью полу и скулила о пощаде.
- Ты действительно хочешь его смерти, Анна?
- Да!
Я натянула комбинезон и приблизилась к Верену. У меня был пистолет, о котором я даже не вспомнила, когда меня держали те уроды. И сейчас я крепко сжимала его рукоять, готовая отнять жизнь у Томаса. И убеждала себя в том, что смогу сделать это.