Яутжа тяжело отдышался. Собравшись с силами, поднатужился, отбросил придавившую его переборку и наконец-то смог нормально вдохнуть, расправляя спину. Теперь предстояло вытащить из завала ноги и подать сигнал бедствия. Кто-то да должен услышать, уманы – хорошая дичь, сюда на охоту часто летают. Другое дело, кто кого найдет первым. Он собратьев или же его отыщут уманы. Теперь они стали хитрее, злее и придумали кучу нового оружия. Оно, конечно, слабовато против воинов яутжа, но эти мерзкие создания не признавали поединков и предпочитали наваливаться всей кучей, не чтя никаких ритуалов и правил.
С ногами было труднее. Судя по их чувствительности, кардинальных переломов не оказалось, зато вытащить их из-под смятой в гармошку приборной панели было проблематично. Спасла только собственная запасливость. Правда никогда не знал, что и в какой момент может понадобиться, потому хранил инструменты по всему кораблю. И в этот раз запасливость его не подвела. Согнувшись в три погибели, он кое-как поддел когтем сплющенную дверцу внизу приборной панели, открывая небольшой отсек типа бардачка. С трудом, на ощупь нашел нужный резак и повернул в руке, чтобы разрезать слишком тяжелую приборную панель. Теперь корабль окончательно превратится в рухлядь без права на восстановление, но собственная жизнь дороже.
Освободив ноги, Правда попытался отыскать аптечку. Как на грех у нее порвался ремешок, и чемоданчик со всеми лекарствами закатился в самый дальний угол, заваленный сейчас обломками переборок с острыми краями. Ругаясь на чем свет стоит, яутжа полез в тот закуток, пытаясь достать аптечку. Оцарапал себе плечо и спину, кое-как дотянулся кончиком когтя и… проклятый ящик сдвинулся от толчка еще дальше. Разозлившийся воин сплюнул, отломал кусок переборки и стал пихать аптечку к пролому. Сия процедура заняла у него достаточно времени.
Залатав раны и проглотив изрядную порцию стимулятора, Правда врубил сигнал о помощи. Было ужасно стыдно, что он, вполне уважаемый воин, настолько опозорился! И даже не пострадал на охоте, а совсем по-дурацки свалился, вмазавшись головой в приборную панель. Которая, зараза такая, теперь являлась всего лишь грудой металла.
Второй задачей на повестке дня был выход из корабля. Шлюз оказался как на зло заклинен, поэтому охотнику пришлось брать в руки резак и делать отдельный выход. Ворчать сил уже не хватало, да и слов тоже. Потому Правда только злобно порыкивал, вскрывая свой такой неудачливый кораблик.
А выбравшись наружу, очень сильно об этом пожалел. Резак расплавил лед, обильно намерзший на остатках обшивки. И внутрь корабля ворвался холод. Дикий, ничем не сдерживаемый холод. Правда даже подумал было, что ошибся планетой, но нет, это была все та же планета уманов. Только он упал очень неудачно. Настолько, что даже самому дурно стало. Он упал не рядом с теплыми охотничьими угодьями, а на севере, не так уж далеко от полюса, если брать масштабы планеты. И как эти проклятые уманы выживали в таком морозильнике, было вообще не ясно.
Правда активировал обогревающую сеть, но помогло это мало. Даже увеличение мощности не спасало. Дикий холод замораживал все живое вокруг. Охотник выбрался из искалеченного корабля и на минуту остановился, прислушиваясь и принюхиваясь. Холод перебивал все прочие ощущения, но даже в таком состоянии было понятно, что уманам капитально не до него. Вдалеке слышались громкие хлопки и даже взрывы, а в небе расцветали странные светящиеся конструкции, непонятного предназначения.
Почесав голову, Правда решил, что на войну это не похоже. А значит, словить случайный выстрел ему не грозит. Но долго стоять и пялиться на непонятные диковины уманов у него не получилось. Холод пробрал до самых костей, и воин понял, что нужно двигаться, иначе он замерзнет. Решив заодно узнать, как с холодом борется дичь, яутжа взялся забрасывать корабль холодной белой субстанцией, в изобилии валяющейся на земле и конкретно так морозящей ноги.
А завершив маскировку обломков «Укротителя», он отправился на поиски того, что поможет перетерпеть холод и дождаться спасателей. Сплетен, конечно, будет… Но пока было не до них.
Правда бежал достаточно быстро – холод под ногами не давал надолго задерживаться на одном месте – и даже частично согрелся. Впрочем, ноги и руки все равно мерзли. Как и грива, и лицо, и, стыдно сказать, задница.
А добравшись до города, он с удивлением обнаружил, что редкие прохожие закутаны во множество теплых, объемных одежд, причем у многих одежда была сшита их меха каких-то животных. Головы уманов венчали странные приспособления, а на ногах имелась прочная и теплая же обувь. И Правда решил, что уж брезговать здесь излишне. Промерзший до костей воин ринулся искать место, где уманы берут теплую одежду.
От холода маскировка конкретно барахлила, а еще, в довершение всех невзгод, с неба посыпалась та самая холодная белая субстанция, заваливаясь в гриву, забивая глаза и рот и не давая даже нормально вдохнуть. С одной стороны это было и хорошо – снег отлично скрывал следы. А с другой стороны теперь Правда засомневался, что переживет эдакую напасть. Риск замерзнуть был намного выше, чем риск напороться на воинственных защитников города.
Впрочем, горожанам было абсолютно плевать на то, что по их домам бродит охотник и воин. В большинстве своем они сидели в теплых квартирах, ели, пили и обсуждали что-то свое, ни капли не интересуясь шорохами на крышах. У многих громко играла музыка или орал телевизор, потому они ничего подозрительного не слышали вовсе. Многие списывали шорохи на крыше на бомжей, шатающихся в мороз в поисках угла.
Правда обнаружил необходимое только тогда, когда добрался едва ли не до середины города. В витрине одного из домов, как назло на первом этаже, была выставлена подходящая одежда. Пришлось спускаться по стене – пользоваться прикрепленной к дому пожарной лестницей, порядком проржавевшей и наполовину оторванной, он не захотел категорически. А добравшись до витрины, яутжа просто разбил лезвиями наручей хрупкое стекло и ухватил первую попавшуюся огромную шубу. Раздался громкий вой сигнализации…
- Да чтоб вас тут всех!.. – договаривать Правда не стал, похватал все, до чего дотянулись руки, и ретировался. Вдалеке послышались уже другие звуки – вой полицейской сирены. Охотник спешно убегал, стараясь не растерять такое ценное добро…
И только спрятавшись в каком-то полуразваленном доме где-то на самой окраине, он спокойно выдохнул и взялся облачаться. Часть экипировки пришлось снять, как и бесполезную теперь обогревающую сеть – пока он бегал, аккумулятор благополучно разрядился, не выдержав нагрузки из-за местной холодины.
Правда, ворчливо ругаясь, натянул на себя едва сошедшуюся шубу. Одежда явно была предназначена для кого-то толстого и невысокого, впрочем, выбирать не приходилось. Он долго думал, как быть с тем, что уманы надевали на голову – шапкой. Шапок он себе нагреб целых три, но все три ни капельки не подходили под размеры головы, да и грива в них не умещалась. Выход нашелся – шапки подошли в качестве диковинной обуви. Тепло, немного скользко, ну так ему тут не охотиться, ему бы выжить. Дождаться, пока сигнал бедствия уловят собраться и пойдут выручать просчитавшегося. Сутки, может двое…
Впрочем, планы снова поменялись. Едва закутанный во все найденное яутжа выбрался из заброшенного дома, как обнаружил парочку уманов, устраивающих костерок прямо под стеной. Оба они уже были хорошо так поддаты, судя по шатающейся походке и несколько дерганым жестам.
- Я и говорю: Люська – паскуда! – провозгласил один из них и плюхнул на снег рядом с костерком небольшой деревянный ящик, уже пару лет служивший двоим приятелям столом. Здесь они предпочитали ныкаться от жен и, увы, Новый год не стал поводом провести эту ночь с семьей.
- Поддерживаю! – пьяно пробормотал второй и извлек из-за пазухи свежую бутылку дешевой водки. – Бабы, они это… - дальше мысль не пошла, затерявшись в затуманенном алкоголем мозге.
Тем временем первый ханурик достал пластиковую коробочку для обедов, в которой обнаружились огурцы, небольшая порция традиционного салата оливье и даже тонкие пластиковые стаканчики. Все культурно, как у людей.