В качестве компенсации, Мойра собиралась съесть целое ведерко мороженого сегодня вечером, потому что это была первая возможность, которую они с Эллой смогут совместно использовать, чтобы забыть о своих провальных свиданиях и сделать вид, что ничего не произошло.
Вот только бы еще и ее подсознание могло с этим справиться, потому что ей просто необходим был полноценный ночной сон. Если она будет продолжать отключаться во время проверки, по общему признанию, адски скучных эссе, она никогда не закончит с ними, а мысль о том, что работа с ними может затянуться, была даже хуже той, что все сочинения необходимо проверить в короткие сроки.
Складывая вещи в свою сумочку, Мойра уловила свое отражение в маленьком окошке, выходящим во двор. Нахмурившись, она поправила свою вязаную шапочку и спрятала под нее пряди своих белесых волос. Она перекрасила их для встречи с Рассом, надеясь, что это придаст ей уверенности, но краска, как и всегда, смылась уже на следующий день. И это несмотря на то, что это была суперстойкая краска для волос.
Таким образом, ее волосы не просто выпали в прошлом году, а на их месте выросла полная им противоположность, но теперь они еще и не держали краску и росли, как им вздумается. Теперь Мойре приходилось еженедельно подстригаться, чтобы хоть как-то держать их под контролем.
Вдобавок ко всему сейчас становилось слишком жарко для вязаных шапочек. Она бросила напоследок недовольный взгляд на свое отражение, схватила сумочку и вышла из своего чулана, который считался рабочим кабинетом. В это время суток библиотеку обволакивала давящая тишина, и только несколько студентов, разбросанных по пространству, работали над учебными проектами, нацепив на себя наушники и отключившись от окружающего мира. Мойра махнула рукой в сторону тихо шепчущихся между собой ассистентов кафедры английской литературы, но не остановилась поболтать, в первую очередь по той причине, что она была знакома им только как странная соседка Эллы, которая никуда кроме университета не выходит.
Вместо того, чтобы воспользоваться шатким древним лифтом, она решила спуститься на первый этаж по винтовой цементной лестнице. Здесь воздух казался еще более тяжелым и холодным, а тишина еще более гнетущей и тревожащей. Вцепившись в ремешок своей кожаной сумки, Мойра ускорила шаг, устремившись к массивным и широким дверям, ведущим на первый этаж.
Почуяв ароматы кофейни при библиотеке, она ощутила, как ее тревога и беспокойство рассеивается от звуков не громкой, но непрекращающейся болтовни на первом этаже. На верхних этажах были введены строгие ограничения на шум, тем самым делая центральный вестибюль с длинными столами и скамейками по обе стороны, единственным местом, где могли встречаться студенческие группы и общаться так громко, как им хотелось.
Мойра уже практически затормозила, чтобы взять себе кофе, будучи уверенной, что он ей понадобиться, чтобы не уснуть во время сегодняшнего кинопросмотра, но отказалась от этого, когда получила несколько сообщений от Эллы, которая просила ее поторопиться, угрожая тем, что начнет без нее. Безусловно, выходные были бы лучшим временем для этого, но Элла хоть и неохотно, но навещала родителей, тем более у нее еще была и подработка в последнее время, поэтому устроить посреди недели вечер просмотра фильма, в котором, Мойра не сомневалась, будет куча романтики, стало лучшим, что они могли предпринять.
Задержавшись между двумя дверными проемами при входе в библиотеку, девушка набрала ответное сообщение подруге, попросив ее потерпеть и пока не доставать мороженое из холодильника. Закончив писать, она убрала свои мобильник, толкнула дверь и вышла на вечерние улицы.
Она замерла, когда почувствовала это снова. Скрестив руки на груди, Мойра окинула взглядом опустевший двор перед собой. Нечеткие очертания корпуса гуманитарных наук с одной стороны и корпуса искусств с другой отбрасывали длинные тени, которые окутывали все пространство вокруг. Она остановилась на верхней ступеньке, нервно покусывая нижнюю губу.
Последние несколько дней, каждый раз, когда она выходила на улицу, по ее спине пробегал холодок от ощущения того, что кто-то наблюдал за ней. До сих пор Мойра не могла утверждать, что это действительно так. Но она не могла и опровергнуть этого. Она предполагала, что это игра ее воображения после свидания с Рассом. Но чтобы это ни было, присутствие чужого взгляда на ее теле явно ощущалось.
Она не спеша спустилась по цементной лестнице, вновь остановившись у подножия. Среди мерцающих фонарей по обе стороны двора, скамеек и урн девушка была совершенно одна. Дорожка от ступенек вела через двор, заключенный между двумя зданиями, на огромный травяной газон в центре кампуса. Между собой все называли это местечко Холмами, но даже сейчас, в среду вечером, оно выглядело опустевшим.