Ты боролась. Ты пыталась.
Офицер в защитном костюме подошел к трупу, и Карен отступила назад, освобождая ему место. Он надел на руки жертвы коричневые бумажные пакеты и завязал их, подготавливая мертвое тело к транспортировке в морг. Под ногтями жертвы могли остаться кусочки кожи убийцы, необходимые для проведения экспертизы ДНК.
Однажды Карен увидела, как новичок-полицейский по имени Финкер использовал полиэтиленовые пакеты вместо бумажных, в результате чего кожа жертвы пострадала под влагонепроницаемой оболочкой, и по прибытии трупа в морг у него уже были неразличимы даже отпечатки пальцев. Карен была благодарна судьбе за то, что за время стажировки не совершила ни одного подобного ляпа — хотя это и не значило, что ее уже считали своей в команде. Пока еще она оставалась «новенькой». Пусть ей стало плохо при виде первой в ее практике расчлененной жертвы, это считалось в порядке вещей. Хуже было то, что она пропустила большую часть улик, а это было гораздо серьезнее.
— Приди мы минут на пятнадцать раньше, можно было бы его остановить, — прокомментировал кто-то.
Карен оглянулась через плечо и увидела полицейского в форме, который произнес эту реплику. Он стоял рядом с ее наставником, детективом, старшим сержантом Бредли Хантом, и едва ли не дрожал от волнения, отвечая на его вопросы. Она догадалась, что это, вероятно, первое убийство в практике констебля или, по крайней мере, первое ножевое убийство. Карен задалась вопросом, насколько оперативно выехали на место происшествия дежурные копы, которые вполне могли отнестись к звонку соседей как к рутинной и малозначительной жалобе. Возможно, теперь молодой констебль мучился от сознания собственной вины.
Теперь уже слишком поздно.
Теперь уже никто не мог ничего сделать, чтобы вернуть молодую женщину к жизни. В скором времени известят ближайших родственников. Карен надеялась только на то, что не ей придется лгать семье о том, их дочь «не мучилась».
Двадцатитрехлетняя Меган Уоллас была мертва.
ГЛАВА 2
— Я на секунду, детка.
Симон Астон был облачен лишь в длинные пляжные шорты да свою фирменную улыбку. Он усердно работал над загаром, и, благодаря теплой погоде, установившейся этой осенью, его усилия были не напрасны. Он выглядел великолепно и знал об этом, да и нынешняя гостья его летнего прибрежного бунгало, похоже, была с этим согласна. Сейчас она соблазнительно изогнулась на кремовом диване в гостиной, и ее джинсовая мини-юбка смело поползла вверх, приоткрыв загорелые ягодицы. Это была миниатюрная смуглая девушка с полными губами и большими карими глазами, и Симон надеялся более подробно изучить ее анатомию ближе к ночи. Она работала в сфере «промоушен», как сама сказала.
Симон был доволен сегодняшним вечером. Совсем неплохо для четверга.
Он удалился в маленькую кухню и принялся открывать дверцы шкафов одну за другой. Где-то должна быть еще одна бутылка, он был уверен.
А, вот она. Отлично.
Симон вернулся в гостиную, держа за горлышко теплую закупоренную бутылку шампанского «Моёt et Chandon». Мягкий бриз перебирал колокольчики на патио; двери гостиной были широко распахнуты, впуская в комнату благоухающее тепло вечера.
Симон заметил, что его гостья сняла свои ковбойские сапоги и сидела, наматывая темные волосы на палец. Ее загорелые ноги призывно поблескивали во влажном вечернем воздухе. Сейчас он и девушка еще немного выпьют, а потом он поведет ее на пляж Тамарама, и уж там начнут творить чудеса песок и теплая летняя ночь. Это всегда срабатывало.
Да, жизнь хороша.
— Я нашел для нас еще бутылочку, детка, — объявил он. Джессика? Или просто Джесс? Он забыл. — Правда, она теплая, но я все устрою. — Симон достал пустую бутылку из серебряного ведерка и опустил в него свежую, которая с характерным чмокающим звуком опустилась в талый лед. Симон и его гостья уже успели опорожнить одну бутылку шампанского, управившись с ней так, будто это была водопроводная вода.