Вообще я сознательно это всё провернул со знаменем. Пока общался с комиссаром, составил по нему своё мнение, и понял, карьерист. Вот и предложил такую схему. Я бы Героя получил, но все на меня как на идола бы смотрели, шагу ступить нельзя. Управляли бы мной, а я в тени люблю быть. Оно мне надо? Может под конец той войны, с немцами, и стану, посмотрю, но сейчас мне такого «счастья» точно не надо. Орденка хватит. А звание старшины и должность ротного старшины мне позволят быть в тылу, может быть даже не на передовой. Это если не повезёт и всё же призовут как война с немцами начнётся. Хотя я тут в госпитале хотел с врачами договорится, чтобы меня комиссовали. Хотя бы полтора года поживу спокойно до войны, на гражданке. Также за время пути перебрал вещи в сидоре Рамиса. Стопку писем нашёл, по ним и узнал, что в селе Алексеевское у того две младшие сестры, обе школьницы, родители. Отец шофёр на молокозаводе, а мать там же бухгалтер. Ещё есть дед с бабкой, но они в деревне живут, километрах в двадцати от Алексеевска. От них письма тоже были. Вот и перечитывал во время стоянок. Выяснял кто родня. Раз я Рамисом стал, что ж, буду тянуть эту ношу. Раны заживали, синяки сходили, простуда сошла. Хотя иногда покашливал, так что лечился. Уже в марте комиссар, что стал сам ходить, хоть и с тросточкой, выполнил своё обещание. Я был награждён орденом «Ленина». Даже не орденом «Боевого Красного Знамени», как мы договорились, видимо по совокупности дали, а также воинское звание старшина. Хотя это не по правилам, но видимо у того были возможности продавить это. Я также сдержал своё обещание. Кто знамя нашёл, не говорил. А вот с врачами не повезло, ни в какую. Более того, я даже получил назначение, в Шестую Орловскую стрелковую дивизию.
Причём я имел право, и даже запросил отпуск по ранению, но его отменили, из госпиталя отправляли сразу в Брест, в дивизию. А тут воевали два маршевых батальона из неё, их уже отправили обратно. В Бресте стояла и окрестностях. В Триста Тридцать Третий стрелковый полк, ротным старшиной во второй батальон, в пулемётную роту. Два месяца обучения и дальше сам. Ну вот чую тут влияние комиссара, зачем-то захотел подальше меня сплавить. Только зачем это ему? А вообще в госпитале я провёл два с половиной месяца, письма писал родным Рамиса, те были шокированы, что я ранен и память потерял, активной перепиской пытались помочь восстановить её. Война в конце марта закончилась, перемирие наступило, поэтому дальше лечили без спешки. Пока пальцы не восстановились, в движении я их качал, так и лечили. Рана на голове зажила. Да по-честному там её уже и не было, только след остался, как и с рукой. Магическая медицина помогла. Ладно лямур с Мартой, это было, та легла под меня, с неохотой, но мы договорились, идею взял у десантников, та плохо, но русский знала. Родит мне двух малышей и всё, отработала, отпущу. И я действительно собрался её отпустить. После войны с немцами. Но опишу сейчас я не это. Где-то через две недели как я в госпитале оказался, война ещё шла, меня нашёл другой попаданец в этот мир. Я как раз зимний домик покидал, он стоял в пустом заснеженном саду школы, это рядом с госпиталем, с Мартой покувыркался. А тут тень навстречу, чуть не пристрелил. Ладно опознались. Более того, он и попал в одно время со мной, из той же лаборатории. Да и узнал тот меня по ауре, она одна, не меняется при перерождении. И я его знал отлично. Лучший маг-лекарь, и спец по аурам. Это благодаря его идеям знания на ауре начали размещать. Мою память и сознание в качестве эксперимента тоже на ауру перенесли. Тот тоже попал в молодого бойца-красноармейца, но раненого, отчего произошла спонтанная инициация. Ну как он выживал и добирался до Ленинграда, а ему большой город нужен, отдельного рассказа стоит, хотя тут тот как нелегал-дезертир.