— Причём здесь дочери и матери!!??? — взорвался негодованием Аллен.
Канда, тихо сидя в углу, едва сдерживал смех, оставляя на всеобщее обозрение своё неизменно кислое личико, Линали никак не могла поспеть за ситуацией, а Тикки отметил, что вечера в компании экзорцистов не так уж и отличаются от семейных. Только во время семейных вечеров погромы, конечно, покрупнее будут… Но тут может просто комната маленькая, вот экзорцисты и не шалят.
— Ну, ты вместо дочери, а Кросс.. Ну да, не совсем удачный пример. — Начал пятится Лави, — да успокойся ты! Всё равно уже никуда не денешься!
— Садисты! — раздражённо выдохнул Аллен, падая на кровать, больно ушибаясь макушкой о книгу в особенно твёрдом переплёте с металлическими краями, но, кажется, успокаиваясь.
— Уф, ну а теперь мы сможем наконец-то обсудить наши дальнейшие планы. И да, Тикки, раз уж тут такое обнаружилось, хорошо бы тебе почаще сюда заявляться, чтобы Аллен к тебе привыкал. Нас скоро на задание отправят, но я думаю, найти нас будет не так уж сложно. Ну, а теперь что касается ваших действий! — радостно потирая руки, провозгласил Лави.
Канде было наплевать, Линали беспокоилась за Аллена, Лави был весь во власти сладостного предвкушения хорошей им придуманной авантюры, Аллен был растерян, убит, но на всё согласен, а Тикки…
А Тикки оставался для всех загадкой.
Шла вторая неделя странного плана экзорцистов и Ноя по отвлечению Тысячелетнего Графа от войны. Приманка была удачно закинута. Теперь же стоило подумать о прикорме.
====== Этап второй, немного разрушительный. ======
Редкие утренние посетители, заходившие в это маленькое заведение, кажется, все были лично знакомы и с хозяином и с его дочерью и сразу, как только узнавали, что их нет, уходили обратно. Единственные сидящие за столом экзорцисты чувствовали себя немного неуютно. То и дело косились в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, к комнатам, но никак не решались подняться. Лави к тому же внимательно изучал зеленоватую листовую массу у себя в железной миске и неуверенно тыкал ложкой.
— Это салат? — в тридцать пятый раз поинтересовался парень, видимо желая наконец-то добиться хоть какого-то ответа.
— Да, — раздражённо выдохнула Линали, отбивая сапогом какой-то весёлый ритм и просматривая отчёты искателей.
— А другого ничего здесь нет?
— Тебе же объяснили — скотина мрёт. Кто будет готовить из мяса больных животных? А деревня находится далеко от большинства населенных пунктов, — терпеливо объяснила девушка.
— А это по-твоему съедобно?
— Аллен съел целую кастрюлю этого салата и ничего с ним не случилось!
— Аллена даже яд акума не берёт! Что ему будет от съедения несъедобной пищи?
Линали хлопнула отчетами по столу и впилась в Лави злым взглядом.
— Не хочешь — не ешь! — с расстановкой произнесла она.
— Я хочу! Но я хочу еду! — закивал Лави, пытаясь не разорвать прямого зрительного контакта и, кажется, надеясь на силы неведомого гипнотического транса.
— Это еда! И прекрати строить жалобную мордашку! Либо ешь, что дают, либо прекращай дурачится и.. Хм. Сколько они уже? — неожиданно обернувшись поинтересовалась Линали.
— Восемьдесят пять минут, — без промедления отозвался Лави, пытаясь разглядеть собственное отражение в стакане с каким-то мутным отваром трав, который здесь подавали вместо чая, утверждая, что это гораздо полезней. Юноша никак не понимал, чего такого жалобного Линали нашла в его выражении лица.
Затем оба задумчиво посмотрели на узкую лестницу без перил, ведущую наверх. Вообще-то раньше перила, вроде бы, были, но кажется их кто-то просто сломал. Интересно, чем они помешали? Если бы здесь были проломленные стены, то Лави бы сразу нашёл предполагаемого виновника: Тикки Микк по пьяни прошёл сквозь стену, забыв задействовать свою способность.
— Думаешь, они оба ещё живы?
— Доедай и пойдем, посмотрим.
Лави снова с грустью посмотрел на свой паёк и с видом приговорённого засунул в рот несколько сочных листиков. А потом стал демонстративно пережёвывать. Линали, наблюдавшая за этим, засмеялась, прикрывшись документами.
— Ага, очень смешно, — заметил Лави, продолжая ворошить салат, — хотя, может оно и съедобно, но…Ааа!
Ученик книжника словно ошпаренный вскочил с места, опрокинув и стул и стол вместе с салатом, едва не придавив девушку.
— Ты что, с ума сошёл! — вторила ему Линали, хорошенько треснув папкой по голове и не думая о том, что несчастный так может и последние мозги растерять.
— Там была гусеница! Огромная, страшная, блестящая, чёрная гусеница! Да она бы мой палец сожрать могла! — отчаянно жестикулируя, Лави попытался объяснить, что заставило его вскочить и едва ли не плясать на месте, словно безумному.
— И что? Многие насекомые очень даже съедобны!
— Только не те, которые могут сожрать меня!
— Чего?
— Всё! С меня хватит! Завтра должны прибыть искатели с нормальной пищей, тогда и поем. Но гусениц я есть не собираюсь!
Лави быстро поспешил по лестнице наверх, спеша уйти отсюда до того, как появится хозяин этой жалкой пародии на постоялый двор. И не для того, чтобы не объяснять устроенный беспорядок, а для того, чтобы не попытаться прибить его ненароком. Потому что Лави впервые понимал Канду. И впервые жалел о том, что выбрал весёлый добродушный образ, хладнокровное убийство с которым совершенно не вяжется.
— Как ты вообще уговорил братика отправить тебя на миссию вместе с нами? — поинтересовалась Линали, когда они оба замерли в коридоре, не решаясь подойти к занятому парнями номеру.
— Пришёл и попросил, — пожал плечами Лави. — Не уверен, что он точно понял, на что дал согласие, над ним в это время пол научного отдела страдало.
— И зачем тебе это было нужно? За Алленом наблюдать?
— Не совсем. Хотя это тоже довольно заманчиво. Но главной причиной была одна книга, которая принадлежит Панде.. Принадлежала. Она была очень старой и оказалась погребена в тех самых завалах, так что, — Лави развёл руками, — что ещё мне оставалось делать? Если что, я могу, конечно, придумать какую-нибудь оправдывающую меня историю, но чтобы Панда в неё поверил надо постараться. Вот я и тяну время.
— Ты дурак! — вынесла вердикт Линали, — а Книжник — бедный человек. Это ж надо было заполучить такого ученика.
— Эй, чем это я тебе как ученик книжника не нравлюсь?
— Хотя бы тем, что портишь имущество своего учителя!
— Так это не я! Это вообще может Аллен или Канда во время второй и третьей волны!
— Ну, возможно, в падении Канды виновата я, — пробормотала себе под нос Линали, и уже громче добавила, — а тебе самому не стыдно такой бардак в комнате устраивать?
— Чего-чего? — у Лави был довольно неплохой слух, — чего это ты с начала-то сказала?
— Говорю, что надо бы нашу, кхм, парочку проверить. Что-то и правда у них тихо как-то.
— Может они общий язык нашли?
Оба снова уставились на заветную дверь и стали медленно приближаться.
Несколькими минутами ранее.
Солнечные лучики нагло просачивались сквозь мутное стекло и лезли прямо в глаза, а отворачиваться Аллену не хотелось. Потому что он знал, что если обернётся, то тут же увидит свой личный кошмар, сидящий на другом конце кровати.
В общем и целом они просидели вот так, с разных концов единственной кровати уже больше часа. Хотя Аллену казалось, что больше суток. Однако ночь за окном ещё не наступала, уж что-что, а наступление сумерек он бы точно заметил! Но время всё равно растянулось похуже прилипшей к зубам ириски, не дающей тебе покоя.
Ни Тикки, ни Аллен не проронили за это время ни слова. Правда Ной вначале пытался что-то сказать, но Аллен убедительно объяснил ему, что так делать не надо. Тикки только пожал плечами, сказал, что не очень-то было и надо, и они оба замолчали. К сожалению, из мебели здесь была только эта узкая кровать и странный стол, который, казалось, развалится от малейшего дуновения ветра, так что особенно разойтись по разным углам не удавалось. Тикки со своего места уходить не собирался, а Аллен посчитал, что демонстративно устраиваться на полу из-за этого Ноя просто глупо.
Уже устроившись возле окна, Уолкер приказал себе не засыпать, но спать после долгой «пешей прогулки» до местной странной достопримечательности и обратно очень даже хотелось. Плюс к этому желудок начал неудобно ворочаться и ворчать. Аллен считал, что это потому что еды здесь почти не было. Слова Лави о том, что местная пища это просто отрава, Аллен всерьёз не воспринимал. Еда не может быть плохой или отравленной, это пищеварительная система может быть слабой или больной.
Сидеть на одном месте и тупо пялиться в маленькое окно было просто не интересно, и первые полчаса он пытался подавить свой гнев на Тикки и забыть, что он вообще находится в этой комнате.